Никто не шевелился и не издал ни единого звука. Наконец Меган вновь поставила курок на предохранитель. Она включила фонарик и осветила лицо Морин. Кривая ухмылка исказила губы Меган:
— Да ты старуха… И к тому же не такая уж и красивая.
Дулом своего пистолета она грубо ткнула Морин в грудь. Та пристально посмотрела на искаженное злобой лицо Меган, освещенное светом фонарика.
— Ты очень молода и должна быть хорошенькой, но ты безобразна, Меган, и каждый видит это, заглянув в твои глаза.
Меган со злостью плюнула в лицо Морин и исчезла в темноте.
Хики опустился на колени возле Морин и вытер ее лицо носовым платком.
— Ну вот, все нормально. Если хочешь знать мое мнение, то, по-моему, ты даже очень хороша.
— Пошел к черту! — резко отвернулась от него Морин.
Но Хики не отставал.
— Вот видишь, дядюшка Джон снова спас тебе жизнь. — Морин не отвечала, и он продолжал: — Потому что я действительно хочу, чтобы ты увидела все, что случится позже. Да, зрелище будет бесподобным! Не столь часто можно наблюдать, как рушится вокруг тебя величественный собор!..
Галлахер судорожно вздохнул, и Хики повернулся к нему:
— Это только шутка, Фрэнк!
Морин тоже повернулась к Галлахеру:
— Он не шутит, тебе известно, что…
Хики наклонился пониже к ее уху и прошептал:
— Заткнись, или я…
— Что? — Морин сердито фыркнула на него. — Что ты мне можешь сделать? — Она снова повернулась к Галлахеру: — Он хочет видеть всех нас мертвыми. Он хочет увидеть, как ты и все остальные твои молодые друзья последуют за ним в могилу…
Хики рассмеялся пронзительным, визгливым смехом. Крысы прекратили пищать.
— Маленькие твари чувствуют опасность… Они чуют смерть. Они догадываются… — проговорил Хики.
Галлахер ничего не ответил, лишь в тихом холодном воздухе слышалось его тяжелое дыхание. Морин медленно привстала и спросила:
— Как Бакстер? Другие?..
Хики ответил в своей обычной грубой манере:
— Бакстер мертв. Отец Мёрфи ранен в лицо и теперь умирает. С кардиналом же все в порядке. — Он сочувственно добавил шепотом: — Вот видишь, что ты наделала?
Морин ничего не ответила, только слезы неудержимо текли по ее лицу. Хики отвернулся от нее и перевел свет фонаря на открытую дверцу. Галлахер тоже посмотрел на люк и сказал:
— Лучше всего установить здесь сигнализацию.
— Лучшим сигналом тревоги отсюда будет килограмм взрывчатки, — ответил Хики. — Я пришлю сюда Салливана — он заминирует дверцу. — Он взглянул на Морин. — Ну что? Пошли домой?
Все четверо начали медленно ползти назад, к люку под медной плитой.
— Если бы я был помоложе, Морин, то влюбился бы в тебя, — обратился Хики к Морин. — Ты так похожа на женщин, которых я знавал в пору своей юности и которые участвовали в нашем движении. В других революционных движениях были мужеподобные неврастенички и психопатки. Но мы всегда умели привлекать умных и хорошеньких девочек — таких, как ты. А знаешь, почему? — Он перевел дыхание. — Ладно, не отвечай. Ну как, устала? Да и я тоже. Помедленней, Галлахер, ты здоров как бык. Нам еще придется изрядно поползать, прежде чем отдохнем. Мы отдохнем все, Морин. Скоро все вылезем наверх… освободимся от всех забот, от всех обязательств… перед рассветом… прекрасный отдых… это не будет так уж ужасно… не будет, правда… мы все идем домой.
Глава 41
Шрёдер прошел через двойные двери в кабинет настоятеля и с порога воскликнул:
— Посмотрите, кто к нам пришел! Ну как, звонили Флинну?
— Без вас, Берт, не решился. Чувствуете себя получше?
Шрёдер прошелся вокруг стола.
— Пожалуйста, лейтенант, встаньте с моего места!
Бурк, усмехнувшись, пересел, а Шрёдер стоял и смотрел на него.
— Можете отнести им телевизор?
— Зачем он понадобился им в таком спешном порядке?
Шрёдер задумался. Флинн действовал как-то непредсказуемо. Запросить срочно телевизор — это, разумеется, мелочи… Но из таких мелочей складывается…
— Он держит фениев в неведении, — заметил Лэнгли. — Всю информацию из внешнего мира они получают через него. После пресс-конференции он разобьет телевизор или поставит в такое место, где только он да Хики смогут использовать его в качестве источника разведданных.
Шрёдер с пониманием кивнул головой:
— Вот уж никогда не думал, что из того, смотреть или не смотреть телевизор, может возникнуть проблема, влияющая на окончательное решение, но если уж они просят, то наше дело дать им телевизор. — Он позвонил на коммутатор. — Соедините меня с главным органом. — Откинувшись на стуле и положив ноги на стол, Шрёдер передал трубку Бурку: — Связь установлена, говорите, лейтенант.
В подключенных динамиках раздался громкий голос:
— Алло, это Флинн!
— Говорит Бурк.
— Слушай, лейтенант, сделай мне одолжение — никуда не отлучайся и будь все время в этом чертовом епископском доме, хотя бы до рассвета. Когда собор начнет рушиться, тебе, может, захочется видеть это собственными глазами. Приготовьтесь, заклейте все окна полосками и не стойте под люстрами.
Бурк знал, что сейчас больше двухсот человек, находящихся в соборе и около него, слушают его разговор с Флинном, и каждое их слово записывается на магнитофон и передается в Лондон и Вашингтон. Флинн тоже об этом знал и намеренно играл на публику, чтобы произвести желаемый эффект.
— Чем могу быть полезен? — нашелся Бурк.
— А разве ты не обязан в первую очередь спрашивать о состоянии заложников?
— Ты ведь говорил, что с ними все в порядке.
— Ну когда это было?
— И как они сейчас?
— Без изменений. Если не считать, что Мелон спрыгнула в подпол и поползала там на животе. Но теперь она уже вернулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191