— Хорошо. Скажу Флинну, что Бурк готов притащить эту чертову тушенку. — Он вызвал оператора и приказал: — Соедините с органом в алтаре. — Дождавшись ответа, произнес: — Алло, говорит капитан Шрёдер. Это Финн Мак-Камейл?
Нажав нужную кнопку, он включил динамики в соседней комнате, и там все затихли.
— У телефона Дермот. Мак-Камейл молится вместе с кардиналом.
Шрёдер несколько секунд колебался, стоит ли говорить:
— Э-э, мистер… Дермот…
— Можете звать меня Хики. Джон Хики. Мне никогда не нравилось это дурацкое прозвище — вроде я какая-то фиговина. Все сразу смущаются. Ты прознал, что я здесь? Успел получить досье на меня, и теперь оно лежит перед тобой, Шнидер?
— Шрёдер.
Он посмотрел на толстое полицейское досье, лежащее перед ним на столе. Каждый человек играет по установленным правилам. У каждого свои собственные требования. Шрёдер не часто признавался людям, с которыми вел переговоры, что у него есть на них досье. Но сейчас было важно, чтобы противник не смог уличить его во лжи. Частенько бывает выгодно сыграть на человеческом самолюбии.
— Шрёдер? Ты не заснул?
Капитан поудобнее уселся на стуле.
— Нет, сэр. Да, мы знали, что вы находитесь в соборе. И у меня действительно есть досье на вас, мистер Хики.
Хики довольно рассмеялся:
— Ты прочел ту часть, где говорится, как меня поймали за попытку взорвать парламент в тысяча девятьсот двадцать первом году?
Шрёдер нашел материалы.
— Да, сэр. Очень… — он посмотрел на майора Мартина, невозмутимо сидевшего на своем месте, — …очень дерзко. А также дерзкий побег…
— В таких случаях ставка только своя задница, сынок, больше терять нечего. А теперь посмотри на сорок первый год. Я работал тогда с немцами, мы взрывали британские суда в нью-йоркской гавани. Особо этим не горжусь, как понимаешь, но во Вторую мировую многие из наших занимались подобным. Чтобы дать выход своей ненависти к англичашкам и свергнуть их иго, приходилось сотрудничать и с кровавым нацизмом.
— Понятно. Послушайте…
— Дублинское и британское правительства приговорили меня к смерти заочно по пяти разным статьям. И как сказал Брендан Бехан, они могли и повесить меня пять раз заочно. — В трубке послышался ехидный смех Хики. Казалось, кто-то смеется в соседней комнате, но там все сидели молча.
Шрёдер прикурил сигару и начал:
— Мистер Хики…
— А что у вас там есть на двенадцатое февраля семьдесят девятого? Прочти мне, Шеффер.
Шрёдер перевернул листы и прочел последнюю страницу:
— Умер естественной смертью у себя дома в Ньюарке, штат Нью-Джерси. Похоронен… Похоронен на городском кладбище в Джерси…
Хики снова рассмеялся высоким, пронзительным смехом. Несколько секунд оба собеседника молчали. Затем Шрёдер, собравшись с мыслями, спросил:
— Мистер Хики, первое, чем я хотел бы поинтересоваться: все ли в порядке с заложниками?
— Глупый вопрос. Если бы что и случилось, так бы я тебе и сказал.
— Но все же с ними все в порядке?
— Вот заладил одно и то же, — нетерпеливо ответил Хики. — С ними все прекрасно. Зачем ты позвонил?
— Лейтенант Бурк готов принести вам еду, которую вы заказывали. Куда…
— Через ризницу.
— Он будет один, без оружия…
Голос Хики резко изменился, он почти кричал на Шрёдера:
— Не надо талдычить одно и то же. Мне бы хотелось, чтобы ты выкинул какую-нибудь штуку, поскольку не успеешь ты взбежать по лестнице с кусачками перекусывать цепочку на двери, как мозги кардинала разлетятся по всему алтарю и тут же так бабахнет, что в Ватикане откликнется. А огонь будет полыхать так, что медные яйца Атласа, который торчит напротив собора, расплавятся словно восковые. Тебе понятно, Шрёдер?
— Да уж куда понятнее, сэр.
— И прекрати называть меня сэром, ты, вонючий коп. Когда я был еще парнишкой, если посмотришь косо на констебля, он тебе все мозги выколотит. А вы сейчас все ходите вокруг да около и называете убийц сэрами. Поэтому неудивительно, что весь Нью-Йорк обворован. Проклятые копы скорее отдубасят ребят из трущоб, которые им не приглянулись, чем станут разбираться по-настоящему с заправилами. И еще скажу, пока я на проводе. Мне не нравится твой голос, Шрёдер. Слишком сладко ты поешь. Какого черта ты взялся за такую работу? Твой голос неприятен, он полон лжи.
— Сэр… мистер Хики… Как вы хотите, чтобы я называл вас?
— Зови меня «сукин сын», Шрёдер, потому что я таковой и есть. Давай начинай, тебе же от этого легче станет.
Шрёдер откашлялся и произнес:
— Хорошо… вы теперь будете сукиным сыном.
— Неужели? Ну ладно, лучше уж буду сукиным сыном, чем бестолковым ослом вроде тебя. — Хики опять рассмеялся и повесил трубку.
Шрёдер тоже положил трубку, перевел дыхание и выключил динамики.
— Так-так… Дайте подумать… — Его взгляд упал на досье Хики. — Очень неуравновешенный человек. Может, у него уже старческий маразм. — Он посмотрел на Бурка. — Вам не следует идти, если вы…
— Нет, следует. Я должен идти, черт побери! Где эта проклятая жратва? — Бурк нетерпеливо вскочил со своего места.
— Мне не понравились его разглагольствования по поводу грандиозного взрыва, — заметил Лэнгли.
— Буду весьма удивлен, если они еще не заложили взрывчатку. Это в их вкусе, — уверенно заявил майор Мартин.
Бурк направился к дверям, выругавшись на ходу:
— Ирландцам по вкусу всякое дерьмо! — Он обернулся и посмотрел на Мартина. — Конечно, майор, дерьмо их изысканностью не блещет. Самое обыкновенное вонючее дерьмо. И если у них столько взрывчатки и бомб, сколько в них дерьма, то они могут запросто взорвать всю нашу Солнечную систему. — Бурк уже открыл дверь, но обернулся вновь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191