Бледный лик трепещущей луны
Вышел над зелеными горами.
Солнце в колыхании волны
Спряталось за синими морями.
Я иду. Со мной любовь моя,
К роднику, где, как хрусталь, вода.
Вот она — прекрасная земля,
Это в Трейли…

Берт Шрёдер долго, задумавшись, смотрел на телефон, положив руки на стол. Флинн говорил о неприкосновенности, которая, как он дал понять, понадобится ему в будущем, — отсюда и его намерение удержать совершение преступления в известных рамках и не допустить, чтобы оно носило характер тяжкого. Видимо, Брайен Флинн не станет убивать кого-нибудь, тем более себя. И что особенно важно, Флинн начинает рассчитывать на него, Шрёдера. Так бывает всегда. Это неизбежно, потому что он все же начал понимать, что голос Шрёдера — единственное, что может иметь значение.
Шрёдер поднял глаза на присутствующих.
— Видимо, нахожу подход к этому странному парню.
Бурк зло усмехнулся:
— А со стороны кажется, будто он уже нашел подход к вам.
Глаза Шрёдера сузились от раздражения, но все-таки он неохотно согласился:
— Да. Он, похоже, знает кое-что о моих методах. Боюсь, что средства массовой информации слишком много растрепали о работе моего отдела. Хотя я никогда и не видел публикаций в прессе, — добавил он.
— А вы что, думаете, ваша автобиография запрещена в продаже? Боже, лучше было бы вам подождать, по крайней мере, до отставки и только тогда издавать ее. — Бурк улыбнулся. — Сейчас в ней не хватает большой главы. Постарайтесь включить ее в переиздание. Скажите об этом своему литературному агенту. — И тут же добавил примирительным тоном: — Послушайте, Берт, у меня нет ответов на все вопросы, но…
Шрёдер вскочил с места.
— Нет, хватит! И мне надоела ваша миссия защитника!
Все молчали. Бурк встал и неторопливо направился к двери.
— Далеко не уходите, — крикнул Шрёдер. — Попозже Флинн может захотеть кофе.
Бурк обернулся и сказал:
— До сих пор у нас все было перемешано: обман, некомпетентность и просто обычная глупость. И все же, несмотря на все это, нам чертовски везет. Но если мы не объединим наши усилия до рассвета, то произойдет бойня и осквернение храма, а нам потом придется давать ох как много объяснений, почему же все так произошло.
Шрёдер посмотрел прямо перед собой и спокойно произнес:
— Это мои проблемы. Оставьте их мне и не лезьте не в свое дело.
Глава 32
Отец Мёрфи прошел по алтарю и остановился перед престолом кардинала.
— Ваше Высокопреосвященство, мне хотелось бы исповедаться перед вами.
Кардинал кивнул головой:
— Возьмите мои руки в свои, сын мой.
В ладони отца Мёрфи был зажат листок бумаги.
— Нет… Я хотел бы пройти в исповедальню.
Кардинал поднялся со своего престола.
— Пойдемте тогда в архиепископскую ризницу.
— Нет… — Отец Мёрфи почувствовал, как от напряжения сбежала по лбу струйка пота. — Они нам не разрешат. Мы можем удалиться в помещение, где я исповедовал мисс Мелон.
Кардинал с любопытством посмотрел на него, будто желая понять, в чем дело, а затем кивнул:
— Ну как хотите.
Он спустился по ступенькам и направился в конец алтаря, затем преодолел боковые ступени и прошел в галерею. Отец Мёрфи оглянулся на Морин и Бакстера — те ободряюще кивнули, и он последовал за кардиналом.
Лири перегнулся через перила церковных хоров, нацелил свою винтовку в лицо кардинала и продолжал держать его на прицеле в то время, пока тот шел. Находившиеся в трифории начали кричать, предупреждая двух прелатов об опасности. Они взывали и к Лири, который, как они видели, уже нацелил свою винтовку, а также к Флинну и Хики.
Кардинал, казалось, не слышал криков. Он остановился у прохода под аркой, ведущей к входу для священников в исповедальню, и стал поджидать отца Мёрфи, нерешительно идущего по галерее.
Лири нацелил винтовку на золотой крест, висящий над самым сердцем кардинала, и нажал слегка на курок.
Неожиданно перед двумя священнослужителями возник Флинн и, оглянувшись на балконы, поднял руки вверх, призывая всех угомониться. Крики стихли. Лири выпрямился, держа винтовку на изгибе локтя. Даже с такого расстояния Флинн смог увидеть, что у Лири был вид охотника, только что отказавшегося от своей законной добычи. Тот не шевелился, прислушивался и вглядывался. Затем Флинн увидел Меган, появившуюся на Церковных хорах. Она подошла к Лири и принялась что-то говорить ему, видимо, утешая.
Флинн повернулся к обоим священникам, сердито спросив:
— Какого черта вы задумали?
Кардинал посмотрел ему в глаза и спокойно ответил:
— Я собрался выслушать исповедь.
Флинн прошипел сквозь крепко стиснутые зубы:
— Вы что, рехнулись? Вам нельзя уходить со своего места без разрешения!
— Мне не нужно вашего разрешения, чтобы пойти куда хочу в моей церкви, — также спокойно ответил кардинал. — Пожалуйста, отойдите в сторонку.
— Позвольте мне сказать кое-что вам обоим. — Флинн с трудом подавлял ярость. — Моим людям наверху отдан приказ стрелять в любого… Ну хорошо, четверо из них вряд ли стали бы стрелять в священника, но пятый наверняка убил бы вас. Он мог бы пристрелить и родную мать, если бы на то был приказ. Он исполняет приказы так же свято, как и вы свой обет.
Лицо кардинала покраснело, он начал было что-то говорить, но Флинн оборвал его и продолжал:
— Этот человек четырнадцать лет служил снайпером чуть ли не в дюжине различных армий. И сейчас он видит мир лишь через прицел винтовки. Вся его жизнь сжалась в одно-единственное действие. А ему нравится звук выстрела, ощущение отдачи приклада в плечо, вид вспышки на конце дула, запах пороха в ноздрях. Для него все это сродни сексу — можете вы оба понять это?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191