«Штурм»: Издательство АСТ; 1999
ISBN 5-237-01121-7
Аннотация
Россия, спецподразделения, приключенческо-детективный сюжет с незаметными элементами фантастики (герои те же, что в более поздней книге «Коммутация»)
Леонид Каганов
Команда Д
ПРЕДЫСТОРИЯ
Ленинград. 21 мая 1990 года.
«Добрый день, не найдется закурить?» Нет, лучше не так, какой же это день? На часах полночь. Неважно что светло как днем — в Ленинграде в мае белая ночь.
«Доброй ночи, закурить не найдется?» Курить действительно хочется. Проклятая работа. Где остальные? Толкутся в подворотне, спрятались от пронзительного влажного ветра. Ветер дует со стороны Финского залива и несет майские запахи — запахи сирени с бульваров. В такую ночь надо гулять по городу с девчонкой, рассказывать ей про мужественную службу. Не упоминая конечно никаких служебных подробностей — не положено. И чтобы она слушала, восторженно полуоткрыв алый ротик и хлопала ресницами. Но вместо этого надо стоять тут уже четвертый час, изображая штатского забулдыгу. А вдруг он вообще не появится?
«Простите пожалуйста, вы не ощущаете тяжести в области темени?» И он удивленно так вскинется: «Что-о-о?» С английским акцентом, естественно. Да ничего, ничего, просто я на вас положил. И на работу эту положил бы. С большим удовольствием. Почему его надо брать именно здесь? Приказ.
Стоп. Кто-то идет! Серый плащ, черный портфель. Всем приготовиться! А, ребята уже и сами заметили. Четверо в подворотне, двое в парадном напротив. И вдалеке прогуливается Олег по кличке Волкодав. Моя рука привычно сжимает рукоять пистолета «Гроза» — я командир бригады и оружие полагается только мне. На самый крайний случай, запрещенный инструкцией. Шершавая рукоять послушно ложится в ладонь. Уникальный советский пистолет, не имеющий аналогов в мире. Абсолютно бесшумный — пулю толкают не взорвавшиеся пороховые газы, а поршень, ходящий внутри специальной гильзы. И этот же поршень закупоривает отверстие гильзы после выстрела, не давая газу выйти с шумом наружу. Правда заряда в «Грозе» умещается всего два — но был приказ брать живым, значит и они не должны понадобиться.
Он приближается. Ничем не примечатальный человек. Пожилой, лысый. Его жалко — он ведь еще не знает что через несколько секунд ему придется иметь дело с бригадой захвата «Ветер», лучшей бригадой второго отделения спецслужбы разведки.
— Эй, братан, огонька не найдется?
— Извините, не курю. — даже не остановился, спешит.
— Да стой ты. А сколько времени?
— Часов нет. — спешит, но шаг не ускорил.
— Стоять! — я же изображаю шпану, правильно?
Остановился.
— Что вам надо? — быстрый пронзительный взгляд из-под густых бровей.
— Деньги есть?
— Кто вы такой? — встревожен.
Резко хватаю его за плечо, пытаясь сквозь плащ нащупать и сжать нерв. Краем глаза вижу как из подворотни выходит Малец со своими костоломами. Открывается дверь парадного и вываливаются Нырок и Логопед. Сворачивает в переулок Олег-Волкодав…
Вкус крови на губах, мое тело невесомое и легкое, оно лежит на мостовой у поребрика — кто его положил сюда? Как я здесь оказался?
Перед глазами туман, и сквозь него я вижу фигуры вдалеке. Я вижу как расплывается в воздухе рука лысого и его указательный палец уже выходит наружу из глаза Мальца, а вслед за ним вырывается фонтан крови. Малец медленно летит лицом вниз на мостовую, а вместо глаза у него кровавая багровая дыра. На мостовой уже лежат трое костоломов Мальца — шея одного из них вывернута под неестественным углом, изо рта толчками вытекает темная струя крови. У другого вырвано горло — сбоку, там где шла артерия, теперь висят лохмотья алого мяса. С двух сторон на лысого налетают Нырок и Логопед — лысый разворачивается на месте, широко расставляет руки, и вот Нырок и Логопед сталкиваются лбами, а в горло им уже одновременно впиваются оба локтя лысого и раздается противный скользкий хруст. Но сзади на лысого уже обрушивается Волкодав, и лысый падает под ним, а Волкодав валится на него — сто двадцать пять килограмм сплошных мышц и сухожилий. Голова моя смотрит чуть вверх, поэтому мне не видно что там происходит, но что-то смачно чавкает, снова раздается хруст, и вот лысый уже на ногах, с его руки стекает кровь, а Волкодав все еще лежит на мостовой.
Но я же старший? У меня же «Гроза» — у одного меня. И рука у меня по-прежнему в кармане, а палец лежит на курке, как и положено по инструкции. Надо только приподнять дуло и нажать на спуск — пуля пробьет брезент кармана.
Я резко поднимаю дуло спецпистолета в кармане, но вдруг лысый исчезает и оказывается чуть сбоку, я перевожу дуло и стреляю, но он оказывается уже надо мной и в крохотную долю секунды я успеваю разглядеть спокойные стальные глаза и окровавленную руку с расставленными пальцами, поднятую для удара. И мир взрывается радужной пеленой и уходит, растворяясь в вечном покое непонятного цвета, неизвестной формы, невозможного звука и небывалого запаха. Навсегда.
Москва. 25 мая 1990 года.
— Значит он спокойно ушел, и ваши люди ничего не смогли сделать?
— Товарищ генерал-лейтенант, но…
— Без «но». Я прочел ваш письменный отчет, ничего нового вы мне не скажете, правильно? У меня не укладывается в голове как восемь — я подчеркиваю! — восемь тренированных боевиков элитного разведкорпуса могут упустить одного — подчеркиваю! — одного агента, пусть даже сильного агента американской разведки? Что вы молчите, отвечайте, Плеханов.
— Товарищ генерал-лейтенант, вы правы, мне больше нечего добавить. — Плеханов развел руками. — Я потерял восьмерых лучших людей — пятеро погибли сразу, двое скончались в реанимации госпиталя, один, по кличке Нырок, остался навсегда парализованным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129