— Если б вышли — как раз никто бы ничего и не заметил. Но мы там еще полтора часа обнимались-целовались.
— Ого, круто.
— Ничего крутого — подруга потом со мной разругалась навечно…
— А этот?
— Я наутро проснулась на кухне — там много было народу, какие-то коврики и спальные мешки всем расстелили, — и он возле меня крутится, типа кофе в постель принес. Посмотрела на него трезвым взглядом… господи, да на фиг мне такой нужен? И как я вообще могла? Ладно, что ты вообще ко мне пристал с этим?
— Сама разговор начала…
— Наверно пора одеваться.
— Как, уже?
— А что, еще?
— Конечно еще. — Олег улыбнулся и поцеловал Яну.
— Больно будет. Но ладно. — Яна обняла его и потянула к себе.
Олег перекатился и лег на нее, стараясь вжаться всем телом в ее мягкую и податливую плоть. Он гладил ее грудь, целовал ее длинные плотные ноги, Яна глубоко дышала и что-то шептала ему, он снова вошел в нее, и Яна двигалась навстречу ему, еще более горячо и резко чем в первый раз, мотая головой и разбрасывая по лицу рыжую челку, поднимая ноги и сжимая его в объятьях, и все повторяла: Еще, еще! И затем снова зашлась в стоне, не в силах его сдерживать.
— Котенок. — прошептал Олег, лаская ее грудь и обнимая за плечи.
— Неужели ты завтра уезжаешь? — спросила Яна грустно.
— Уезжаю…
— А может ты останешься на сверхсрочную?
— Хм… Нет, уж лучше вы к нам…
— К кому это — к вам? — насторожилась Яна.
— Фраза такая из фильма «Бриллиантовая рука»: «Будете у нас на Колыме…»
— А, помню. — Яна засмеялась. — А что, я приеду! Я девчонка боевая, соберусь и приеду. Двадцатипятиэтажка, говоришь?
— Двадцать четыре, если быть точным. Метро «Южная», а там пешком через парк Победы наискосок к Чертановской — сразу увидишь, там у нас одна башня.
— Этаж двадцатый?
— Как ты все помнишь-то… Двадцатый.
— А квартира?
— Что — квартира. Обычная квартира. Только у звонка табличка висит «Осторожно, злая человека».
Яна снова рассмеялась.
— Отпад полный. Когда к тебе приехать?
— Да если будешь вдруг проездом в Москве… Там видно будет.
— А вот в мае?
— Не, не. В мае я буду к экзаменам готовиться.
— В училище что-ли?
— Ага.
— Слушай, а как ты думаешь, меня бы взяли в театральное училище?
— Я бы взял. — усмехнулся Олег. — А так — не знаю.
— А что туда нужно сдавать? Математику, химию?
— Ты что, одурела? Туда басню надо. И стих. Выучить и прочесть. С выражением.
— С чем, с чем? С выражениями?
— И кто еще тут пошлит!
— Нет, ну правда, что за стих-то? — хихикнула Яна, — как на уроке литературы, «Лес дремучий снегами покрыт, на посту пограничник стоит»?
— Вот-вот. Хотя бы его. Или параноик стоит.
— Кто-кто стоит? Опять какая-то пошлость?
— Нет, параноик — это тот, кто боится.
Олег приподнялся на локте, запрокинул голову и стал читать:
Лес дремучий снегами покрыт —
На снегу параноик стоит.
Возле самого леса овраг —
Может в чаще скрывается враг?
Мерзнут уши и жмут сапоги —
Это порчу наслали враги.
Может хватит стоять на снегу?
Очевидно так надо врагу.
Все задумано очень давно,
Все рассчитано и учтено.
Но каких бы не встретил врагов —
Дать отпор параноик готов.
Яна от хохота чуть не скатилась с сиденья.
— Это чье?
— Мое.
— Нет, ну правда?
— Правда мое. Только что сочинил. — глаза Олега блеснули в темноте.
— Ух ты… Да, мне конечно далеко до театрального, я так не могу.
— Нет, ну там не обязательно сочинять, надо только выйти и красиво прочесть. — ответил Олег и почему-то смутился.
— А ты напишешь мне слова, я выучу и расскажу. С выражениями!
— Ну что ты, такое нельзя, я пошутил, там полагается какую-нибудь басню, типа «Ворона, очки и муравей» или что-то в этом роде.
— Слушай, а это ведь идея. И все? Больше ничего?
— Ну остальное ерунда, сочинение там еще написать.
— Сочинение ерунда. Слушай, как просто! Все, я серьезно начинаю думать, не поступить ли мне в училище.
— Ну, дело твое. — сказал Олег отстраненно.
— Вот приду сегодня домой… Ой, сколько времени?!!
— Не знаю, Ян, что ты так кричишь?
— Там же отец придет и меня начнет искать! Сколько времени??
— Да не знаю я…
Но Яна его уже не слушала — она быстро натягивала джинсы. Олег тоже стал одеваться. Они выбежали из кабины, пробежали через ангар до двери и Олег отодвинул брусок. Дверь ангара чуть приоткрылась. Тут Яна опомнилась и остановилась.
— Послушай, я тебя не увижу?
— Увы, больше не увидишь.
— До самой-самой Москвы? И утром не увижу?
Олег ничего не ответил, на секунду замер, затем порылся в кармане и вытащил металлическую расческу.
— Это тебе на память.
— Спасибо.
— Да нет, ты на свету посмотри.
Яна сделала пару шагов к щели, через которую пробивалась полоска света от заходящего солнца. В ее руке лежала аллюминиевая расческа с длинной узкой ручкой, на расческе был оттиснут непонятный значок, похожий на эмблему связистов, и выдолблено «ц80к».
— Переверни. — сказал Олег.
Яна перевернула расческу. На другой стороне по всей длине — от начала и до середины ручки была красиво выгравирована надпись: «Моему милому котенку из Советской Армии.»
— Это мне? — спросиля Яна, не веря своим глазам.
— Тебе. Сам делал — три дня сидел.
Яна подпрыгнула и крепко поцеловала его. Глаза ее блестели. Затем она все-таки тревожно оглянулась и виновато сказала:
— Ну мне пора бежать.
— Беги. Счастливо. А я пойду фонарь искать — может его можно починить? Я буду помнить тебя. — ответил Олег.
— Я тебя не забуду! Я тебя люблю! До встречи в Москве! — и Яна убежала вдаль по дороге.
* * *
Поссорившись с отцом, Яна побежала в школу. За прошедшие две недели она уже твердо решила что поедет в Москву к Олегу и будет поступать с ним в театральное училище.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129