— Понятно… — вздохнул Космос когда Яна закончила рассказ. — Ну и вот что я тебе скажу. По нашему, по-панковски, — запомни, все в мире дерьмо. И твой Олег — дерьмо. И ты дерьмо. И я дерьмо. И вон Еж тоже дерьмо.
— Ты давай меня не припахивай, я не панк, я хиппи. — обиделся Еж, оторвавшись от бутылки.
— Да все равно дерьмо. И грузиться по этому поводу…
— Чего делать? — переспросила Яна.
— Ну канючить, страдать. Короче грузиться что мир дерьмо — это дерьмом булькать. Понятно?
Яна кивнула. Космос театральным жестом провел рукой по воздуху:
— Вот смотри сама. — Разве мы не в дерьме?
Яна оглядела закопченные лестничные пролеты, пыльные серые ступени, бычки на полу… То ли аргумент был убедительный, то ли подействовал портвейн, но Яна стала успокаиваться.
— Да, мы в дерьме. — вздохнула она, и вдруг действительно почувствовала облегчение от этих слов, будто все сразу встало на свои места и все законы жизни стали полностью объяснены.
Неожиданно внизу хлопнула дверь и на лестнице послышались громовые шаги — кто-то поднимался, здоровый и внушительный. Космос на всякий случай спрятал пустую бутылку под куртку.
— Эй, вы, козлы! — раздался громовой голос и в густой темноте появился милиционер. — А ну ко мне, быстро!
— Вот попали. — шепнул Еж, — Это бабка вызвала. Сейчас в отделение поведут.
— За что? — удивилась Яна.
— За ухо. — мрачно прошептал Космос. — Куда бы бутылку спрятать?
— Эй, долго вас ждать? Или мне самому подняться? — заухало внизу.
Яна встала со ступеньки и начала спускаться первой. Милиционер был рослый, немолодой. Лицо его было неразличимо в полумраке, и казалось просто квадратным пятном. Яна приблизилась к нему.
— А, маленькая сучка, трахаться негде? Ничего, в обезьяннике трахнут. Распустила вас перестройка, подонков. — он грубо схватил Яну за плечо, стащил с лестницы и швырнул за спину, влево, в короткий тупик перед двумя чьими-то дверями. Яна ударилась щекой о крашенную дверь.
— Следующий давай, столько вас там? — заорал милиционер снова.
Яна с детства была воспитана в почтении к армии и милиции, но очевидно портвейн и душевная травма, пережитая несколько часов назад, что-то изменили в ней. Яна стиснула зубы и бросилась вперед. Милиционер краем глаза увидел стремительное движение и наверно подумал, что девчонка хочет сбежать. Он резво повернулся к ней, чуть присел и расставил в воздухе широкие ручищи. Яна отметила, что противник открылся полностью и привычно взмахнула ногой — прямой удар носком башмака в подбородок отбросил милиционера назад. Он отлетел на несколько шагов, мотнул головой и зарычал. Яна отметила, что почти полностью вес тела у него сейчас на правой ноге, и прыгнула еще раз, хватая его за рукав и с размаху опуская обе ноги слева на его колено. Нога милиционера послушно подвернулась и он, лишенный опоры, стал заваливаться на пол. Яна изогнулась всем телом, в падении схватила его затылок и с силой впечатала носом в стену у самого пола. Милиционер взвыл и дернулся.
— Быстрее отсюда! — скомандовала Яна, отметив, что язык почему-то плохо ее слушается.
Космос и Еж рванули за ней, перепрыгнув стонущего милиционера, и все трое выскочили на улицу. Яна не знала теперь куда бежать, но Космос свернул в какую-то арку, они пронеслись какими-то дворами, пересекли шоссе и заскочили в трамвай, который словно их и ждал. Вагон-прицеп был пуст, и они устроились все втроем на заднем сидении, громко дыша.
— Ты с ума сошла! — восторженно сказал Космос. — Ты представляешь что бы могло быть с нами со всеми? Это же тюрьма! — добавил он шепотом.
— Я чуть не обоссался. — признался Еж.
Космос вытащил из-за пазухи пустую бутылку и сунул ее под переднее сиденье, почему-то оглянувшись.
Яна хотела сказать, что никому не позволит разговаривать таким тоном с собой и своими друзьями, а Ежа и Космоса она уже считает друзьями, хотела сказать, что милиционеру этот урок пойдет на пользу — в следующий раз не будет хамить, но после драки и бега по всему телу разливалось приятное тепло, язык не слушался, и хотелось спать. Яна закрыла глаза.
— Слушай, а тебе вообще куда? Ты где живешь? — Космос потряс ее за плечо.
— Нигде. — сказала Яна.
— Так не бывает. — вмешался Еж.
— С сегодняшнего дня нигде. — повторила Яна, — В Ярославль я не вернусь. Я буду поступать в театральное.
— То есть тебе нужна вписка?
— Чего?
— Ну вписка, место где можно вписаться. — путанно объяснил Еж.
— Наверно. — Яна снова закрыла глаза.
Очень хотелось спать, сквозь сон Яна слышала как парни вполголоса переговариваются.
— У меня полон дом шнурков. — говорил Космос.
— И у меня тоже предки. — отвечал Еж. — У кого бы ее вписать? Может ее к Весне отвезти?
— Да ты что, до Весны далеко, уже наверно электрички не ходят. Можно Жуку позвонить.
— А Жук сейчас вписывает?
— Ну попросим — впишет.
— А может к Мыши?
— А чо — идея. Янка! — Космос потряс Яну за плечо, — Мы тебя впишем у Мыши. Ты не пугайся и не удивляйся — там большая тусовка, отвязный народ, тебе там понравится.
— Спасибо, ребята. — сказала Яна.
— Только ты там не бей никого. — строго и серьезно предупредил Космос. — Ишь, Жан Клод Ван-Даммка нашлась…
— Дамка! — громко сказал Еж.
— Чего?
— Теперь ее будем звать Дамка.
— Точно! — Космос кивнул.
* * *
Яна проснулась и ощутила, что лежит в одежде на чем-то мягком. Она открыла глаза — это была комната, большая и светлая, только находящаяся в жутком состоянии — стены были исписаны и изрисованы, остатки обоев свешивались клочьями, мебели не было вообще, кроме стула без ножки, стоящего в углу и огромного черного чемодана, старого-старого, валяющегося распахнутым у батареи — очевидно его использовали как шкаф.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129