— Зеф деловито высвистел незатейливый мотив. — Понятно?
Гек перебрал струны.
— Во, то что надо. — обрадовался Зеф и объявил, — Блатная шахматная песня. Написано в зоне этим летом. — И он запел:
Я родился и вырос как пешка, королем по району ходил.
Никому я не делал плохого, только черную кепку носил.
Но однажды я женщину встретил — она мимо плыла как ладья.
И тогда я сказал: «Эй подруга, ты немедленно будешь моя!»
А она завизжала как падла, конь какой-то на помощь прибег.
И ее я прирезал на месте от любви и душевных тревог.
Повязали меня офицеры, в суд народный судить повезли.
Тихо плакала мама-старушка когда сына в тюрьму заперли.
У двери клетки тесной и черной — офицер будет долго стоять.
Номер клетки моей Е-4, мне свободы вовек не видать.
А на воле крутые расклады: кореша мои в дамки пошли.
И теперь они ходят ферзями, это значит — почти короли.
Офицер стережет меня в клетке, начал я от тоски погибать…
Он стоит у двери Е-4, как же как же его на Е-5 ?
Он стоит у двери Е-4, как же как же его на Е-5!!!

Часть V. Аэропорт
АЭРОПОРТ. Лето 1998 года.
Самолет медленно выкатывался с базовой площадки аэропорта. Вполсилы гудели тягловые моторы, неуклюже покачивались крылья, но двигался самолет уверенно и спокойно. Он проехал всю площадку, развернулся, притормозил и покатился в обход, выбираясь к началу взлетной полосы. Это был обычный «Боинг», принадлежащий немецкой авиакомпании, через два часа он должен коснуться немецкой земли, точнее, берлинского бетона. Вдруг самолет застыл. В этом не было ничего необычного — нормальная предстартовая процедура. Сейчас диспетчеры дадут команду и он устремится вперед, только уже не маневрируя по дорожкам аэропорта, а стремительно набирая скорость всеми ходовыми моторами.
Но диспетчер не давал команды. И тому были причины — по взлетной полосе навстречу самолету стремительно двигался приземистый джип, а с противоположной стороны раздалась очередь — Гриценко определил, что стреляли из старого доброго Калашникова — и показался второй джип. Машины встали по бокам «Боинга», и из распахнувшихся дверей посыпались люди. В тот же миг один из люков «Боинга» раскрылся, и кто-то из выскочивших кинул в образовавшийся проем какой-то предмет, напоминающий небольшой пистолет. И действительно — немедленно внутри самолета раздался приглушенный выстрел и из люка на бетон выпало тело в форменной одежде помощника пилота. Вслед за ним высыпалась, раскатываясь в воздухе, веревочная лестница, и шестеро приехавших — Гриценко отметил, что их было именно шестеро — слаженно и быстро подняли в люк два тюка из джипов и забрались сами. Лестница убралась и люк закрылся. Все происшествие заняло ровно четыре минуты, и к «Боингу» уже подъезжали три патрульных машины внутренней охраны аэропорта «Шереметьево-2».
Неожиданно люк распахнулся снова, и оттуда буквально вышвырнули крупного человека в строгом сером костюме — не смотря на то, что его руки были скованы наручниками, он сумел в воздухе перевернуться и приземлиться на ноги. В следующую секунду он дернулся в сторону, но автоматная очередь из люка распластала его по бетону, мешая брызги крови с искрами бетонной крошки. Через секунду в люке появился человек в плаще. Лица его не было видно, но вся его поза показывала, что его просто выставили насильно в проеме люка: было в позе что-то нелепое — как будто выставили не живого человека, а остекленевшую куклу. Взвод подъехавшей внутренней охраны, успевший рассосредоточиться за своими машинами и джипами прибывших, никак не отреагировал на это — очевидно команды «огонь» они еще не получили — слишком мало прошло времени, чтобы хоть кто-нибудь сумел понять что вообще произошло. Гриценко отметил про себя, что внутренняя охрана сработала оперативно, даже подозрительно оперативно для такого молниеносного случая. И он решил, что скорее всего она была поднята по тревоге минут на семь раньше — когда темные джипы только прорывались на поле действия с разных сторон аэропорта, а что они прорвались с боем было теперь уже очевидно.
Раздался еще один выстрел и хотя видимость была размытая, Гриценко показалось, что лоб человека в проеме буквально взорвался изнутри. Тело рухнуло на асфальт рядом с двумя предыдущими, и люк закрылся.
Крылов выключил проекционный экран и быстро, деловито начал:
— Это произошло тридцать пять минут назад. Снимал наш сотрудник с обзорного пункта, — Крылов кашлянул, — совершенно для других целей. Обстановка такова — террористы штурмом пробились на взлетную полосу, этого вы не видели, и захватили самолет — это вы видели. После чего они связались с диспетчерской и предъявили свои условия — в течение часа нам предписывается выполнить два пункта — доставить к самолету двадцать парашютов и национального героя чеченской республики, вождя боевиков Аслана Налмурадова, который был месяц тому назад был захвачен нашим пограничным патрулем при переходе русско-чеченской границы, доставлен в Москву и ожидает суда. На обсуждение условий и подготовку нам отведен час, по истечении которого террористы, в подтверждение максимальной серьезности своих намерений, грозятся каждые последующие полчаса расстреливать по одному человеку из пассажирского салона. Судя по тому, что было нам продемонстрировано, они выполнят свое обещание. По их плану после доставки парашютов и Налмурадова большая часть пассажиров будет отпущена, затем самолет поднимется в воздух и в некой точке икс террористы с Налмурадовым покинут самолет, на чем инцидент по их словам будет исчерпан.
Крылов сделал паузу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129