Мероприятие называлось «Общественный институт повышения квалификации работников комосомола». Сначала Зеф ездил в Москву каждый день, а затем ему предложили комнату в комсомольском общежитии, и Зеф, попрощавшись с родителями и своим тренером по боксу, ушел в новую жизнь с головой. Удивительно, но не имея высшего образования, Зеф в восемнадцать лет стал преподавателем «общественного института», читал курсы лекций по истории комсомола, организовывал летние семинары высших комсомольских чинов, и вообще стал вхож в самые верхние комсомольские эшелоны, впрочем он и выглядел всегда намного старше своих лет. В четырнадцать он смотрелся как восемнадцатилетний, а восемнадцать ему давали все двадцать пять. Два года работы в «общественном институте» каким-то образом засчитали Зефу за службу в армии, которую он не любил с детства. Математику Зеф пока оставил, а занятия спортом продолжал — в Москве как раз появился учитель кикбоксинга Янг Вай, довольно известный в Тайланде. Сейчас уже трудно сказать что Янг Вай натворил у себя на родине, но в Москву он перебрался на правах политического беженца, и комсомольские лидеры, которые всегда отличались от партийных лидеров своей прогрессивностью и дальновидностью, сразу же зазвали его к себе, организовав школу кикбоксинга в том же «общественном институте». А правой рукой Янг Вая, первым его учеником, стал естественно Зеф. По стране вовсю гремела перестройка, и структуры комсомола стали стремительно рушиться — прекратилось богатое государственное финансирование. Комсомольские лидеры не растерялись — следуя новым веяниям, они перешли на так называемое «самофинансирование». Поначалу занимались они всем чем угодно — от организации рок-концертов до оптовой торговли сигаретами и другим дефицитом, на что в те времена смотрели очень косо, так как еще вовсю бытовало ныне совсем забытое слово «спекулянты». Зеф, крепко засевший к тому времени в высшей комсомольской элите, вспомнил свое математическое прошлое и серьезно увлекся экономикой — даже доставал и переводил с французского серьезные современные учебники, прикидывая как применить эти сахарные теории к русскому бездорожью. И именно Зеф первым понял, что комсомол уже мертв как организация, но от бывшей структуры осталось три важных фактора — организованные люди, широчайшие связи и кое-какие деньги. И отсюда Зеф делал вывод — грех в этом случае не заняться бизнесом. Он собственноручно изучил все возможности и пути бизнеса, в результате чего на стол одному из главных комсомольских секретарей Союза — не слишком знаменитому, но молодому и прогрессивному — легла папка с проектом кооперативной корпорации. Секретарь лениво прочел папку и крепко задумался. Затем он вспомнил и автора — широкого, крепкого парня с высоким лбом — и срочно вызвал его для беседы. В результате через два месяца появилась «комсомольская кооперативная корпорация», главой которой стал прогрессивный секретарь, а его заместителем и фактически мозгом корпорации — Зеф. Остальными сотрудниками корпорации стали также бывшие комсомольские секретари. Дальше все закрутилось с бешенной скоростью — деньги, контракты, сделки, и еще раз деньги. Комсомольская корпорация имела вход в государственную кормушку, где мертвым грузом лежали огромные суммы, потому что никто не знал что их можно оборачивать и растить с неслыханной быстротой, и никто не понимал, что деньги могут сами по себе размножаться, причем с пользой для всех, и экономики страны в целом. Уже через год корпорация, занимаясь вполне легальной торгово-посреднической деятельностью, имела настолько грандиозный размах, что прекратила брать в оборот государственные деньги, оставив их лежать в госкормушке ничуть не поврежденными, и даже, по настоянию честного Зефа, добавив туда небольшой процентик за их использование — именно этот факт, кстати, сыграл в его дальнейшей судьбе большое значение. А пока корпорация и ее сотрудники стремительно богатели, а Зеф уже в своих планах начал поглядывать как бы прибрать к рукам ставшую фактически бесхозной серьезную добывающую промышленность — уголь, нефть, металлы. На корпорацию стали засматриваться и теневые акулы, которые рыскали в темной водичке смутных времен.
Но корпорация обзавелась своими теневыми охранными структурами, которые возглавил уже знакомый нам Янг Вай. Он привез в страну горстку своих бывших соратников из Тайланда, заручился поддержкой сети мелких китайских группировок Дальнего Востока России и занялся своим знакомым делом, из-за которого вынужден был когда-то покинуть Тайланд — боевым бизнесом, а если быть точнее — заказными разборками по «восстановлению справедливости». Клан стремительно разрастался — скоро в подчинении Янга Вая было около пятидесяти хорошо вооруженных бойцов и множество мелких группировок, преимущественно тайских, с которыми Янг посчитал нужным заключить соглашение о братстве и передавал им часть заказов. От заказов отбоя не было — постоянно появлялись кинутые и обворованные фирмы и даже отдельные люди. К чести Янг Вая следует сказать, что он никогда не занимался чистой уголовщиной — по своему складу это был благородный боец-борец, прирожденный предводитель боевого клана. Янг Вай принципиально никогда не брался за темные дела и не защищал интересы преступников — чистой боевой работы хватало и так. Прежде чем дело начинало пахнуть крутыми разборками и порохом, он всегда тщательно выяснял на чьей стороне справедливость, и только после этого брался за дело и метал во врагов громы и молнии, заставляя отвечать за свои дела в десятикратных размерах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129