Он всю ночь торчал над душой, матерился и угрожал расстрелять
ответственного за эвакуацию (меня, то есть), если мы через пять минут не
уберемся с путей.
Под утро, когда ударил сильный мороз, паровоз наконец зашипел, вагоны
загремели, я вскочил на подножку и послал артиллериста ко всем чертям и
еще дальше, а тот, выдирая из кобуры пистолет, уже бежал к своей зенитной
батарее. Похоже, он хотел, но забыл меня застрелить. Что-то его отвлекло.
Начинало светать. Я вдруг обнаружил, что за ночь все кругом поседело.
Насыпь, вагоны, лес - все покрылось инеем; а из поседевшего леса в
утреннем полумраке выползали громадные грязные и седые крысы. Этот кошмар
остался при мне на всю жизнь: бегущий к пушкам артиллерист в белом
полушубке, истерически ревущий, буксующий и стреляющий белыми струями пара
насмерть перепуганный паровоз; мои вздыбленные подчиненные, сотрудники и
охранники НКВД, на ходу прыгающие в эшелон, и ползущая на переезд крысиная
стая.
Почему они не стреляли и никак не пытались нас уничтожить? Похоже,
нам повезло... Они так спешили к Москве, что, наверно, им не было дела до
какого-то случайного удирающего эшелона из пяти теплушек. Удивительно, они
даже притормозили, вежливо пропуская последний вагон, и полезли на
переезд, где были наконец-то встречены этим нервным артиллерийским
офицером, который, для самовнушения ("ни шагу назад!") сняв колеса со
своих зениток, стал бить по танкам прямой наводкой...
Я видел, как он плясал и как они горели. Грохоту было! Думаю, что
содержимое нашего эшелона в переводе на послевоенные годы стоило побольше
всей танковой армии Гудериана - но тогда этого не знали ни мы, ни они, ни
этот артиллерийский офицер, похожий на молодого Льва Толстого.
Вот был бы фокус, если бы он меня застрелил! Представляю выражение
лица наркома вооружений!
- Дедушка плачет, шарик улетел... - тихо напеваю я.
- Его утешают, а шарик летит, - подпевает мне Космонавт и опять спит.
Дьявола в природе конечно не существует, продолжаю размышлять я, но
он способен на многие ухищрения. Он мог, например, преспокойно влезть в
наш автобус во время погрузки и сейчас посмеивается за моей спиной - тем
более, что я сам его погрузил. Дьяволом может оказаться любой человек в
этом автобусе, меня не проведешь. Даже Космонавт может быть под
подозрением - как хотите, а человек, первый ступивший на землю Марса,
вызывает во мне зоологическое чувство преклонения. Хочется бухнуться
марсианину в ноги, вилять хвостом и целовать его генеральские штаны с
лампасами. Хочется его обожествлять - а Бога легко перепутать с Дьяволом.
Значит, он?
Ничего такого не "значит". Вряд ли. Слетать на Марс через Венеру и
Фобос для того, чтобы начать охоту на академика Невеселова? Слишком много
для меня чести. Природа устроена достаточно просто, зачем ей такие сложные
орбиты и выкрутасы?
Природа природой, и все-таки меня не проведешь. Все здесь под
подозрением, даже этот случайный мальчишка... "Дяденька, подвезите до
водохранилища!" Не забыть узнать цель его жизни. Очень уж он прицельный. В
его годы, не в укор ему, я просто все время хотел есть.
Наконец, дьяволом могу быть я.
Это неожиданная...
Это неожиданная и важная мысль. Но я обдумаю ее позже - ночью в
гостинице.
Скоро будет развязка.
Скоро будет автомобильная развязка с железной дорогой, где трасса
ныряет в тоннель и сворачивает на Кузьминки. Это самое удобное место для
засады. Именно это место выбрал для засады артиллерийский офицер в сорок
первом году, и я еще с утра предполагал, что ОН нападет именно здесь, но
ОН почему-то поджидал у водохранилища.
ЕМУ виднее.
Мы въезжаем в нутро тоннеля под железной дорогой, а над нами, как
смерч, проносится товарняк с углем. Синий вертящийся светлячок
милицейского "жигуля" служит нам ориентиром в этой черной дыре, и я точно
знаю, что ОН уже раскусил мою наживку и вернулся, чтобы повторить
нападение. Я точно знаю, что ОН притаился за насыпью с той стороны
тоннеля, но даже не могу предупредить водителя об опасности, потому что не
могу выглядеть дураком и предвидеть нападение атмосферных явлений.

23
Вот и развязка...
Я вижу его!..
Я наблюдаю отливающий ртутью шар не больше футбольного мяча, который
стремительно атакует нас, прижимаясь к трассе. Он тащит за собой длиннющее
облако грязной воды и снега. Это явление по всем признакам смахивает на
шаровую молнию и целится прямо в черную дыру тоннеля...
Мы в западне.
Я вижу, как милицейский "жигуленок" успевает развернуться поперек
трассы, и прикрывает своим телом наш автобус. Олин "Запорожец" врезается
"жигуленку" в бок, задрав, как лапки, задние колеса. Шар ослепительно
вспыхивает, не спеша прошивает насквозь обе машины и, рассыпая красные
раскаленные брызги, устремляется к нам в ветровое стекло.
Водитель жмет на все тормоза, и-в-ав-то-бу-се-на-сту-па-ет-не-ве-со -
мость...
Я плавно воспаряю из кресла и начинаю лететь какими-то сложными
"вверхтормашками" в кабину водителя, головой в стекло, но Космонавт
успевает проснуться и повалить меня в проход на коробки с тортами. Сам он
падает на меня сверху и пребольно царапает мою щеку твердым
генерал-майорским погоном. Вспышка впереди нарастает, мир становится
круглым и ослепительным с искрами по краям, раздается оглушительный взрыв,
будто по автобусу ударили прямой наводкой, потом меркнет свет, и в
наступившей кромешной тьме начинают происходить какие-то чудеса:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55