Хорошо, когда тебя хвалят. Чувствуешь
этакий подъем. И плевать на то, что Магистра я никогда в глаза не ви-
дел, и не знаю, что он за человек такой, и приятно ли от него получать
благодарности. Я в который раз попытался вообразить себе Магистра во
плоти, и, в который раз у меня это не получилось. Я не мог представить
себе Магистра. Ну и Бог с ним. Зато Организатора я знал. Виделись мы с
ним один раз, когда он меня вербовал в Орден. Звали его Фрол Митрофа-
нович. Тихий такой старичок, седой, маленький, с очень интеллигентным
лицом. Такие старички никогда не сидят на скамеечке во дворе в компа-
нии других старичков, и никогда не перемывают косточки соседям, и ни-
когда не исходят в бессильной злобе, ругая правительство. Такой стари-
чок предпочитает уединение и книгу вместо пустых разговоров. Он очень
похож на учителя словесности, не русского языка и литературы, а именно
словесности. Мне он тогда очень понравился. Мы с ним долго тогда бесе-
довали, он меня уговаривал, я не верил и не соглашался. А ведь угово-
рил же! Никаких чудес не показывал, в воздухе не таял, через зеркало
не проходил, и ведь уговорил! Мотаюсь я теперь по России и устраиваю
чьи-то судьбы. Я налил себе еще рюмочку, выпил, откинулся на спинку
своего любимого кресла и незаметно заснул.
* * *
Тридцатого мая я вышел из дому, поймал такси и поехал на другой ко-
нец города. Мой Организатор жил в частном доме. Добротный такой бре-
венчатый дом с резными наличниками, с сиренью в палисаде, с воротами в
два роста вышиной. Вообще в этой части города все дома были такие,
крепкие, кондовые, видно было, что хозяева не пьяницы какие-нибудь, а
твердые мужики с руками и головами. Я подошел к калитке, взялся за
массивное медное кольцо и три раза стукнул. Тотчас за забором послы-
шался басовый лай огромного кобеля, зазвенела цепь, скрипнула дверь и
голос Фрола Митрофановича произнес:
- Цыц, Цыган! Это ко мне гость пожаловал.
Калитка отъехала в сторону и я увидел Фрола Митрофановича. Он силь-
но постарел, съежился, стал еще меньше. И взгляд его был совсем погас-
ший.
- Проходите, голубчик, проходите.
Черный Цыган проводил меня внимательным взглядом. Я вошел в дом.
Добротные чистые сени. Скатерть на столе, занавесочки на окнах. Доща-
тый некрашеный пол. В углу - газовая плита с баллоном. Фрол Митрофано-
вич открыл дверь, пропустил меня в горницу. Здесь было невероятно уют-
но - те же занавесочки, скатерти, салфеточки, портреты на стенах,
круглый стол на пузатых ножках, массивный шкаф, комод, кожаный диван,
старые стулья, в углу - железная никелированная кровать с огромной пе-
риной и толстыми подушками и подушечками. Стол был накрыт для приема -
тарелки с солеными огурцами и помидорами, с квашеной капустой, пузатая
супница, из которой шел аппетитный дух, лафитники, запотевшая бутылка
водки, и все это на белоснежной скатерти. Оглядывая горницу, я поду-
мал: вот вернусь домой, повыбрасываю всю свою дурацкую мебель и заведу
вот такую же кровать с периной, стулья, шкаф, такие же скатерти и за-
навесочки, и у меня в доме тоже станет уютно.
- К столу, к столу, - приглашал Фрол Митрофанович, а потом всплес-
нул руками: - Руки мыть!
И я пошел мыть руки к жестяному рукомойнику, и мы сели наконец за
стол.
- Борща? - спросил хозяин и я кивнул. - Нина Панфиловна, конечно,
готовила лучше, уж вы не обессудьте... - он замолчал и посмотрел на
комод, где среди безделушек стояла фотография полной улыбающейся жен-
щины, обрамленная черной ленточкой. Я пробормотал:
- Примите мои... соболезнования.
- Спасибо. - Он вытер глаза, налил мне ярко-красного пахучего борща
и водки, поднял свою рюмку. - Скоро сорок дней будет. За упокой души,
значит.
Выпили. Фрол Митрофанович похрустел огурцом, сказал:
- Да вы закусывайте, закусывайте. Вот как получилось. Сломала меня
смерть Нины Панфиловны. Пусто стало в доме и в душе. - Он налил по
второй. - А теперь - за ваше повышение.
Выпили за мое повышение. Борщ оказался невероятно вкусным. Какой же
борщ варила Нина Панфиловна? - подумал я.
- Вот, голубчик, - говорил Фрол Митрофанович, - я устал и ухожу от
дел. Вы займете мое место. Помню как я радовался, когда из Исполните-
лей переходил в Организаторы. Вы, наверное, тоже радуетесь? Моло-
дость... Радоваться особо нечему, голубчик. Работы у вас прибавится.
Нет, конечно, теперь вам не придется мотаться по стране, за вас это
будут делать другие, но... Информация... Ее будет много, очень много.
Ну ничего, вы молоды, справитесь. А я вчера написал Магистру и попро-
сил отставки. И Магистр ее принял. Написал в ответ несколько теплых
слов...
Меня кольнуло слово "вчера". Я узнал о его отставке почти две неде-
ли назад. Но такое у нас бывает. У нас еще и не такое бывает. А Фрол
Митрофанович продолжал:
- Почему наша так называемая организация именуется Орденом, вы не
задумывались? Орден - это объединение единомышленников, а объединение
предполагает общение, согласитесь. У нас же общения никакого нет. Я
имею в виду живое общение, голубчик. О каком живом общении может идти
речь, если вас я вижу всего лишь второй раз в жизни, а Магистра видел
только однажды, причем это было так давно...
- Вы видели Магистра? - Я подался вперед.
Вместо ответа Фрол Митрофанович налил водки и предложил выпить. Мы
выпили.
- Я ухожу еще и потому, - продолжал Фрол Митрофанович, - что не по-
нимаю. Я не понимаю целей и задач Ордена. Магистр не считает нужным
нас в это посвящать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28