Я поставил телефон на автодоз-
вон и стал вспоминать, что я хотел сегодня утром сделать. А, я позавт-
ракать забыл. Я поплелся на кухню.
Домработницы у меня не было. Раньше я нанимал домработниц, преиму-
щественно молодых девушек, но все они только о том и думали, как заб-
раться ко мне в постель, и я их всех разогнал. Надо бы нанять ка-
кую-нибудь добродетельную матрону лет этак шестидесяти с гаком. Нет,
ну их! Я и сам могу о себе позаботиться, надо же чем-то занимать вре-
мя.
Телефон дозвонился, когда я запихивал в рот бутерброд с ветчиной и
сыром. Бутерброд был большой, а рот - маленький, поэтому я послушал,
как стареющая девушка с ненавистью прокричала: "Алло! Алло!" и продол-
жал жевать. Только позавтракав и выкурив сигарету я снова набрал но-
мер. До Черноземска можно добраться только поездом. И с пересадкой. Я
плюнул с досады и стал собираться.

Глава 4. Безумец.
Авраам проснулся с головной болью, опухший, не выспавшийся. Уже пя-
тую ночь подряд его тревожили странные сны. В этих снах приходил к не-
му Бог и спрашивал: - Авраам, любишь ли ты меня? Авраам падал во сне
на колени, истово стучал лбом о землю, тщился уверить Господа в том,
что да, любит, всем сердцем, больше себя самого, больше жизни своей,
но, как казалось Аврааму, Господь не верил ему. Нет, во сне Господь
уверял Авраама, что верит, что понимает его, Авраама, любовь, но сам
Авраам догадывался, что не сумел убедить Господа в своей любви оконча-
тельно. Иначе почему же Бог каждую ночь переспрашивает?
Авраам исхудал, стал тревожен и все больше и больше времени прово-
дил в молитвах. Жена и дети смотрели на него с жалостью, а по селению
распространился слух, что Авраам сошел с ума. Проводя время в молит-
вах, Авраам плакал, рвал на себе волосы, посыпал голову пеплом, стре-
мясь уверить Господа в своей искренней любви и почитании, но Господь
не хотел слышать его, точнее, это Авраам уверил себя в том, что Гос-
подь не хочет слышать его. Ему казалось, что Господь требует доказа-
тельств. И это нашло подтверждение в очередном сне. Господь явился к
нему в образе сверкающего облака, такого яркого, что Авраам закрыл
глаза, чтобы не ослепнуть, и в который раз вопросил:
- Авраам, любишь ли ты меня?
- Люблю, Господи! - прижимая руки к груди, отвечал Авраам.
- Сильно ли ты любишь меня?
- Так сильно, что не могу выразить это словами. Язык мой скуден, я
не нахожу слов для выражения моей любви к тебе, Господи.
- Докажи мне свою любовь, Авраам.
- Как? Как доказать, Господи? Скажи мне! Я сделаю все.
- Третьего дня приходи на жертвенную гору. Приведи с собой Иссу,
своего любимого сына. Принеси его мне в жертву.
Сердце Авраама оборвалось. Ему захотелось закричать: "Нет!!! Все
что угодно, только не это!" Но он не закричал, он только заплакал,
уткнувшись лицом в пыль, размазывая грязь по лицу. Исса был любимым
ребенком Авраама. До Иссы у них рождались дочери, три девочки, а Авра-
ам так хотел сына, он уже отчаялся, смирился с тем, что сына у него не
будет, ведь они уже немолоды, и тут вдруг Господь сжалился над ним и
послал ему сына, и он любил сына всем сердцем, он души в нем не чаял,
он оберегал его от напастей, он возился с ним, играл, радовался, видя,
что сын растет здоровым и крепким мальчиком. Эта любовь переполняла
его, делала счастливым, и вот... Да, Бога он тоже любил. Тоже всем
сердцем. В его сердце мирно уживались две любви, и он был самым счаст-
ливым человеком на свете, до тех пор, пока... Теперь приходилось выби-
рать, кого он любит больше. Но страшно даже подумать о том, что можно
ослушаться Бога. Это невообразимо, это кощунственно! Это святотатство!
Нет-нет, просто невозможно ослушаться Бога! Разве сможет Авраам жить с
таким грехом на душе? И разве не накажет его за это Господь? Нет-нет,
ослушаться Господа... Но как же быть? Надо уговорить Господа. Надо
умолить его взять жизнь его, Авраама, и оставить жизнь Иссе. Однако из
глубины души все всплывала и всплывала страшная мысль о том, что ослу-
шаться все-таки можно, более того, ослушаться надо, мыслимое ли дело -
приносить в жертву любимое чадо, отрезать часть души своей, причем
большую и лучшую часть... Авраам страшился этой мысли, шарахался от
нее, но она все лезла и лезла в голову, и никуда нельзя было скрыться
от нее. Он гнал ее, он убегал от нее, но она возвращалась, жгла голо-
ву, разрывала ее на части. Нет! - твердил он себе, - я не ослушаюсь
Бога. Я выполню его требование. Я убью сына своего... И тут же он пу-
гался и этой мысли. Убить сына своего? Плоть от плоти своей? Разве мо-
жет быть угодно Богу убийство, хоть и будет оно называться жертвопри-
ношением? Почему Господь так жесток? Стоп! Да какое право имеет он,
Авраам, осуждать Господа?! Да как смеет он, тварь пресмыкающаяся, су-
дить о делах Господних? Два последующие дня и две ночи Авраам силился
умолить Бога отменить свое решение, смягчить участь раба его Авраама,
но все было тщетно. Господь не приходил больше во сне, и Авраам чувс-
твовал, что он непреклонен.
И вот настал назначенный день. Авраам проснулся с восходом солнца,
встал, оделся, умылся, действуя механически, разбудил Иссу, заставил
его одеть лучшую, праздничную одежду и сказал, что Исса пойдет вместе
с ним на жертвенную гору, где они вдвоем принесут в жертву ягненка.
Исса с готовностью стал собираться, ведь он ни разу еще не ходил с от-
цом на жертвенную гору, и ему было интересно.
Авраам вдруг почувствовал, что сознание его как бы раздвоилось:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28