Среди них Рой увидел и Андрея с Арманом.
Андрей поспешил к Рою.
- Ужас, Рой! - воскликнул Андрей, нервно сжимая руки. - Ты прав, они
не близнецы, даже не родственники, но такое удивительное сходство, такое
невозможное сходство!
Рой вопросительно посмотрел на приблизившегося Армана. Арман молча
подал ленту с записью ответа Справочной. Спенсер родился на Земле в 320
году нового летосчисления в весенний день 9 мая. Гаррисон, уроженец
Плутона, на той далекой планете провел детство и кончил школу, впервые на
Землю попал, лишь когда подошли годы поступать в университет. Но различие
между Гаррисоном и Спенсером этим и исчерпывалось, если не считать еще и
различия профессий: один - математик, другой - астроботаник. Все остальное
совпадало: рост, вес, цвет волос и глаз, внешний вид. Справочная
педантично отмечала даже родинки на шее и на спине. И хотя происходили они
от разных родителей, родились в один и тот же день одного и того же года.
Рой молча вглядывался в запись, смутно ощущая, что держит в руках
разгадку тайны. Но разгадка была закодирована непонятными символами, их
надо было в свою очередь разгадывать.
Арман сказал:
- Различие между ними есть, но не физическое. Разные места рождения,
имена, образование. В общем, биографии непохожи, а в остальном - полное
совпадение!
Рой приблизился к группе медиков. Полного совпадения в обличии двух
умерших все же не было. Спенсер был меньше Гаррисона. Это было настолько
явно, что Рой обратился к справке. Там стояло: "Рост у обоих одинаков - 2
метра 12 сантиметров". Но Спенсер был меньше по крайней мере на десять
сантиметров.
Один из медиков, Кон Араки, заметил, с каким недоумением Рой
переводит взгляд с мертвых на запись и снова на них.
- Нас это тоже удивляет, - сказал Араки. - Спенсер мумифицируется,
хотя и помещен в нейтральную атмосферу - тело Спенсера покоилось в
прозрачном саркофаге. - Мы не ожидали, что он с такой интенсивностью будет
терять вес. Вероятно, это связано с неизвестными нам особенностями его
гибели.
Рой вспомнил, что еще на Марсе начальника астропорта Винклера
поразило быстрое ссыхание трупа. Очевидно, и специальная атмосфера,
обрывающая все реакции в клетках мертвого тела, в этом случае оказалась
малоэффективной: новая странность, доказывающая необычность этого
трагического происшествия. Рой сказал медику:
- Я, как и вы, не знаю, почему труп так быстро теряет вес, но мне это
представляется очень важным для расследования аварии. Нельзя ли сохранить
тела в таком виде, как они есть? Особенно это относится к Гаррисону.
- Попробуем. У нас имеются и более сильные консервирующие средства,
чем нейтрализующая атмосфера.
- Оживление Гаррисона решительно невозможно? - на всякий случай
уточнил Рой.
- Решительно, друг Рой! Тело практически не повреждено, но мозга не
существует, все мозговые клетки переплавлены. Дня через два мы пришлем вам
подробный доклад.
Рой кивнул головой и отошел. Арман сказал, что останется с медиками,
пока они не закончат исследование трупа. Андрей бросил прощальный взгляд
на Гаррисона и догнал Роя.
Они молча вышли в сад. Рой ласково положил руку на плечо Андрея.
- От всей души сочувствую тебе - потерял друга, хорошего работника...
Нервное лицо Андрея исказилось от боли.
- Нет, Рой, при чем здесь сочувствие мне, все куда страшнее! Я знаешь
о чем думаю? Это ведь самоубийство, а почему, нет, объясни, зачем
понадобилось Феде умирать, ведь не было причин, не было, не было, я-то
ведь хорошо знал Федю!
Рой сумрачно возразил:
- Были причины, и вероятно - важные. Боюсь, Гаррисон жил какой-то
двойной жизнью, а ты об этом и не подозревал.
Андрей вызвал авиетку, сказал, что ждет Роя с Арманом к себе, и взмыл
ввысь. Рой вышел на радиальную улицу, завернул с нее на кольцевой
проспект, выбрал тенистое местечко. Здесь было хорошо сидеть и размышлять.
Он откинулся на спинку скамейки, но не размышлял, а отдыхал. Высоко над
деревьями проносились одиночные авиетки с жителями, торопившимися по своим
делам, важно проплывали туристические аэробусы, мчались спортивные машины.
В воздухе была толчея, сумятица на всех разрешенных для движения уровнях.
Такая же сумятица открылась бы, вероятно, и на подземных этажах, если бы
удалось снять верхний покров и разом увидеть все эти "минусовые
горизонты". А на Земле, на видимой ее поверхности, была удивительная,
хватающая за душу тишь.
Рой сперва вяло удивился тишине - низовой ветер на этот день, видимо,
разрешен не был, ни один листочек на липах и кленах не подрагивал, даже
всегда беспокойные тополя не шелестели листвой, и густая трава на газонах
высилась надменно, - потом с удовлетворением подумал, что человечество,
все дальше погружаясь в недра, все выше забираясь в воздух, оставило
наконец поверхность если и не в покое, то для покоя. Сегодня первый день
бабьего лета, вспомнил Рой. Инженеры Управления Земной Оси хорошо
разбирались в значениях древних слов; они и оттенки давно изжившего себя
словаря педантично переводили на язык современных метеорологических
понятий - вдохновенно переводили, поправил он себя с удивлением: до него
вдруг дошла прелесть дня.
Солнце выбралось за край высотного корпуса гостиничного городка, оно
шествовало по опускающейся небесной кривой - жаркое, томное, упоенное
собой. Утром шел дождь; дождь всегда начинал этот знаменательный день,
первый день бабьего лета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46