.. Да, Анджело, мастер ты комедию ломать!
Он подскочил ко мне и заехал мне в челюсть. Я стойко перенес удар и в ответ от души лягнул его копытом. Он взвыл и упал на колени, массируя себе простату.
— Спокойно! — рявкнул полицейский. Анджело поднялся; его физиономия кривилась в
гримасе, полной клыков и резцов.
— Сволочь! — задыхался он. — Ах, сволочь...
— Хватит! — крикнул Мейерфельд.
— Вы что, верите этому гаду?!— бунтовал итальянец.— Да если бы я загреб кассу, то разве стал бы уродовать машину и дожидаться вас, вместо того чтобы драпануть?!
— А почему бы и нет?— ответил я.— Ты же понимал, что далеко не уйдешь. Организация все равно отыскала бы тебя. А вот оставшись, ты мог выкрутиться, особенно если бы застрелил меня во время спора...
Мейерфельд обошел машину кругом, потом лег на землю и заглянул под нее...
— Там мы тоже искали, — пробормотал Анджело.— Спросите у моего друга Антуана...
Его друга Антуана поблизости не наблюдалось. Это привлекло внимание усатого:
— А где он, кстати?
— В доме,— ответил итальянец.— Он не любит вмешиваться в чужие дела.
— Если он такой скромный,— уцепился Мейерфельд,— то почему помогал вам обыскивать машину?
— Помогал, чтобы быстрее было...
— Давайте-ка его расспросим...
Мы вернулись в хибару. Мсье Антуан демонстративно сидел перед телевизором — дескать, "я выше всего этого". Происходящее его, похоже, изрядно расстроило. Он согласился оказать приятелю услугу,
наверняка надеясь сорвать хороший куш, по сто до мишко вдруг превратился в арену сражения... Пер вым за него принялся Мейерфельд:
— Скажите, вы помогали Анджело заниматься машиной?
— Ну, помогал...
Хозяин говорил уголком рта, почти не разжимая губ.
— А вы не боялись, что Капут проснется и застанет вас за этим занятием?
— Нет,— вмешался Анджело,— я дал ему немного успокоительного. В Париже, у моего знакомого, который держит ресторанчик.
Собака! Вот почему он повез меня именно туда, на улицу Лепик! Да, приятели у итальяшки были, как на подбор...
Верно, я и сам тогда удивился, что так хочется спать. Ведь никогда раньше бессонная ночь не отправляла меня в нокаут...
Полицейский мягко отстранил Мейерфельда.
— Предоставьте дело мне, патрон,— уверенно сказал он.— Все эти свиньи водят нас за нос... Сейчас я с ними по-своему поговорю.
Он позвал того, что остался в спальне:
— Сидуан! Закрой девчонку в комнате и иди сюда... Сейчас я вам, ребятки, устрою праздник души,— пообещал он нам.
На этот раз сомнений не было: он валил в одну кучу нас всех — Анджело, его приятеля и меня.
— Я не имею никакого отношения к вашим разборам,— как можно достойнее сказал приятель Антуан.
— Вот мы это и проверим...
Появление доходяги Сидуана всех на секунду отвлекло.
— Бери пушку, — сказал усатый. — И стреляй в первого, кто дернется, понял?
Он двинулся к Антуану, видимо, соблазненный его чопорным видом.
— Так вы ничего не знаете?
— Ничего...
— И в машине, под брезентом, не было никакого ящика из-под печенья?
— Не было, честное слово!
Полицейский врезал ему в бок. Раздался такой звук, будто лопнул бумажный пакет. Антуан издал протяжный стон и широко разинул рот, чтобы подлечиться хорошей порцией кислорода.
Но продажный страж порядка не дал ему времени унять боль. Он тут же ударил в подбородок — на этот раз левой. Хозяин закачался и упал на четвереньки. Это автоматически влекло за собой удар ногой по ребрам, и он его тут же получил. После этого он улегся на спину и больше не двигался, несмотря на еще один пинок, которым его щедро наградил его мучитель.
Анджело плакал от бешенства.
— Как же так можно!— выпалил он.— Я все сделал, как вы просили, а вы мне теперь и не верите! О, Проклятье, да если б вы дали мне волю, этот
ублюдок сразу бы ответил мне, где деньги!
— Правда?— спросил Мейерфельд, уже не зная, какому богу молиться.
— Клянусь вам! Дайте хоть попробовать!
Американец посмотрел на полицейского. Тот прекрасно понял этот взгляд. Он сунул руку в карман, извлек оттуда наручники и надел их на меня с ловкостью и быстротой, которые наверняка принесли бы ему первый приз на конкурсе легашей.
— Ладно,— пробормотал он.— Угощайся, Анджело. Только предупреждаю: если ты его угробишь, то составишь ему компанию в его фамильном склепе!
— Не беспокойтесь.
Взгляд Анджело полностью отражал состояние его души, Я понимал, что сейчас мне придется хреново. Я еще никогда не оказывался лицом к лицу с человеком, которого так распирало бы от ненависти.
Анджело глубоко вздохнул, потом снял пиджак и бросил его на стол. Мейерфельд закурил сигару. Он казался смущенным. Еще бы: он привык устраивать свои дела в чистеньком кабинете с дюжиной телефонов.,. Практическая сторона работы была ему до сих пор не видна; он открывал ее для себя только теперь — и без особого удовольствия. Он, наверное, сильно сожалел, что Каломару вздумалось испытать меня, вместо того чтобы сразу пустить мне пулю в лоб. Анджело поднял руку. Рука у него была изящная, ухоженная и небольшая — как у большинства убийц.
— Линия жизни у тебя коротковата,— сказал я. Он поднес руку к моему лицу, и пять его острых ногтей огненными корнями вросли мне в правую щеку.
— Да? — проскрипел он, стиснув зубы.
Я попытался двинуть его коленом туда, где больнее всего, но он, уже наученный опытом, держался чуть в стороне.
Он коротко дернул рукой, и его ногти разодрали мне лицо. Это причинило ужасную боль — словно % рожу полыхнули паяльной лампой.
— Я всегда подозревал, что у тебя девчачьи замашки,— проговорил я.— Чуть что — сразу царапаться!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135