Он ответил:
"Восемьдесят семь долларов, это все деньги, которые существуют на земле".
Мебель у него была антикварная, с изображенными черными лилиями на белом
фоне. На старинном маленьком столе стояла серебряная ваза, наполненная
цветами цитрусовых деревьев, которые отражалисьна отполированной
поверхности стола. Все вместе взятое производило впечатление большого
богатства и роскоши.
- Вы хотите выпить что-нибудь?
- Охотно.
- Он улыбнулся.
- Я думал, что полицейский не должен пить, когда он находится при
исполнении своих служебных обязанностей.
- Я нарушаю регламент.
Этот ответ ему не понравился: он подходил к его собственной
философии. Я чувствовал, как его враждебность по отношению ко мне,
уменьшилась. Он взял хрустальный графин и наполнил два стакана.
- Лучший сорт Бурбона без прикрас, - сказал он. - У меня в Тенессее
есть пациент и он каждый год присылает мне это вино. Без федеральной
таксы. Совершенно нелегально. Возражений нет?
- Мы находимся в Нью-Йорке. Тем хуже для федералов.
Это замечание ему очень понравилось. Я сел.
- Вам нравится этот стул?
- Очень красивый.
- Это Чепандел из красного дерева, - с гордостью проговорил он. - А
влт стол, который я подобрал ему под стать в краю Ермег.
- Ермег?
- В Ирландии. Это дом моих предков, - сказал Хенли, - многое здесь
сделано из вишневого дерева в ХVIII веке. - Он погладил поднос, который
блестел, как шелковый. - Десять пластов красок, наложенный один на другой,
чтобы дерево хорошенько пропиталось и все от руки. Вот потому то так
хорошо и просматривается дерево. Я кончиками пальцев погладил дерево.
- Можно подумать, что это шелк, - сказал я. И тем же тоном прибавил:
- Где находится доктор Лион?
Иногда неожиданно заданный вопрос может застигнуть врасплох
подозреваемого. Но не такого парня.
- Дорогой друг, откуда я могу знать, где она находится.
- Судя по тому, что я слышал, вы достаточно крепко связаны между
собой.
- Да. Было время, но она стала слишком надоедливой. Я порвал с ней.
- Как это?
- Вот так. Я могу вам налить еще?
- Ну разумеется.
Он налил еще, на этот раз двойную порцию.
Я медленно тянул свое виски. Вне всякого сомнения у него был хороший
товарищ в Тенессее. Я снова быстро осмотрел помещение: иногда поведение
спокойное и молчаливое невольно начинает действовать на нервы собеседника.
На лбу у него выступает пот, цвет лица часто меняет окраску, от красного
до совсем бледного. Он начинает облизывать губы и пьет много воды.
Но его лоб оставался сухим. Лицо не изменяло своей окраски и он не
облизывал свои губы. Это не означало того, что он не был виновен. Он
просто не испытывал ни малейшего угрызения совести или сожаления о том,
что он сделал. Этот парень был крепкий орешек.
Я оттолкнул свой стакан.
- Вы позволите мне бросить взгляд на помещение.
- У вас, без сомнения, имеется мандат на производство обыска с целью
обнаружения того, что вы ищете.
Он знал, что у меня не было мандата. Я сказал ему об этом.
- Нет мандата. Гммм...
Он посмотрел на меня: легкая улыбка блуждала на его губах. Он
создавал впечатление, как будто у меня расстегнулся гульфик на брюках и я
не замечал этого.
- Знаете, я могу попросить вас об уходе.
- Нет, вы не можете. Не забывайте, что вы сами пригласили меня войти.
Но совершенно верно, я не могу обшаривать ваше помещение.
- А-а, если вы хотите просто бросить взгляд на мое жилище, то конечно
не я, добрый гражданин своей страны, буду вам в этом препятствовать.
Я встал. На этот раз я был настороже. Здесь мне было нечего смотреть,
но в надежде, что он может совершить хоть маленькую ошибку, я открыл ящик.
Я искал коробки, оберточную бумагу и веревки, подобные тем, в которых были
упакованы присланные пальцы. Я искал скальпель, которого не хватало на
"Веселом". Я искал предметы, могущие доказать, что он спрятал ее
где-нибудь. Ничего.
Он следовал за мной шаг за шагом, указывая на маленькие ящички,
которые я пропускал.
Я открыл их все. Я мог найти в них письма докторши, но это не дало бы
мне право задержать его.
Сигареты, спички, вата. Никаких писем. Ничего. А к чему бы они ему?
Это был блестящий человек человек, но без сомнения был намного умнее и
интеллегентнее меня.
Ничего в шкафах. Я чувствовал, что краснею под его наблюдательным,
вежливым и немного насмешливым взглядом. Никакого доктора Лион в глубине
мешка для грязного белья. Никаких платьев, которые могли бы ей
принадлежать. Но даже, если бы я их и нашел, это все равно бы ничего не
означало. Ведь лна провела немало дней и ночей у него в доме.
Я вернулся в гостиную и остановился около охотниьего столика, по
которому я провел рукой. Дерево было прохладным, гладким, приятным на
ощупь, какими должны быть бедра герцогини.
- Это замечательная мебель, не правда ли?
Он стоял позади меня, немного в стороне. Он говорил спокойно и
сдержано, отлично владея собой. Я опустил глаза на поднос, отполированный
как зеркало, лежащий на столе. В нем отражалось его лицо. Он смотрел мне в
спину и совершенно не думал о том, что я могу видеть его лицо.
Я никогда не мог бы себе даже представить такую страшную ненависть,
которая отразилась на его лице, а я повидал немало людей. Но что меня
совершенно поражало, это контраст между его спокойным голосом и дикостью
выражения ненависти. Этот тип был непостижимым для понимания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53