Я надеюсь, лекарь, что вы хорошо объяснили ей, что она не
должна забавляться тем, чтобы кусать людей.
- Вы не остроумны.
Я отлично знал, что совершенно не остроумно, но я начинал раздражать
его. Раздражение часто переходит в ярость, а человек в ярости часто делает
глупости. А его ярость меня бы устроила.
- Послушайте, лекарь, я думал, что вы это знаете, ведь вы все знаете.
Моя ирония ему не понравилась.
- Я действительно много чего знаю, - сказал он. - Когда вы переехали
канал, я сразу же узнал об этом.
- Ну, что вы, лекарь, вы смешите меня!
Безусловно, ему не нравилось, что его называют лекарем.
- Как только вы пересекли канал, вы сразу же оборвали мой
электрический сигнал.
- Гвозди!
- Система установлена на дереве, по обеим стороная дороги.
- Вот что значит жить в городе. Я живу в секторе, в котором мужчины
занимаются лишь собственными квартирами.
- И вот я сел на верхушке лестницы в подвале, - сказал он, - и я
видел как вы открывали окно. Вы принялись за это дело с отличным знанием
дела, это надо признать. Я видел, как вы прошли в гараж за утилем. Это все
было даже гораздо лучше, чем в театре. Вы орудовали с большим искусством
садовыми предметами и смазочным маслом. Вы отлично использовали законы
рычага и свойства масла. Сколько вы лет работаете детективом?
- Шесть лет.
- Шесть. - Он сжал все свои пальцы вместе. - И подумать только, что
такие способности пропадут ни за что: кончить свое существование просто
так, пфф! - закончил он, резко разжав свои пальцы.
Я был совершенно согласен с ним.
- Не стоит вам ухудшать свое положение, - сказал я. - Почему бы вам
самому не признаться?
- Это то, что детектив называет мягким методом, не так ли? А если это
не сгазует, каково будет дальнейшее. Вы будете вынуждены применить уже не
мягкий, а жесткий метод. Ведь так?
Я вынужден был признаться, что он прав.
- Я уверен, что из меня бы вышел отличный детектив, - сказал он. Вы
хотите доказательств? Ведь это так легко.
- Да.
- Честно говоря я бы очень хорошо вел бы расследования. Доказать вам
это?
- Попробуйте, докажите.
- Очень хорошо. В сущности, я все время ожидал, что вы мне скажете,
что дом окружен. Я был вынужден упасть плашмя на живот и просить пощады. Я
вас развязываю, вы надеваете мне наручники, освобождаете даму, которая
лежит на кровати и тогда с триумфом объявляете мне, что вы пришли один. Я
схожу с ума от ярости, а вы отвозите меня в Нью-Йорк, даете интервью
журналистам и конечно получаете первым номер "Дейли Нью" с вашей
фотографией на первой странице. Это так?
Единственная неприятность во всем этом заключалась в том, что мне
необходимо было бы оформить все это сначала в Пенсильвании, а уж потом его
бы отправили в Нью-Йорк. Но я не стал разбирать с ним такую деталь. Я
ничего не ответил.
- Итак, почему вы не заявили мне, что дом окружен? Я вам скажу,
почему. Вы достаточно умны, чтобы понять, что если бы вы поступили
подобным образом, я принял бы вас за дурака. А не хотите, чтобы я принимал
вас за дурака.
- Во-первых, подъехала только одна машина. Вы знаете, что мне это
известно.
- Во-вторых: мост настолько далеко удален от дома, что естественно,
что все полицейские поедут по этой дороге. Было бы неразумно, если бы
другая группа проследовала бы по каналу, или пересекла канал в этом месте.
В-третьих: полицейские не появляются один за одним в опасном секторе.
Никакой генерал не отправит своих солдат по одиночке, чтобы их перебили
одного за другим. Вы сделали вторжение сюда со всеми козырями, которыми
располагаете. Может быть с одним или двумя людьми, чтобы прикрыть фланги и
тыл.
В-четвертых: вы находитесь уже у меня в течение тридцати пяти минут.
Если бы с вами были другие флики, вы сказали бы им взломать дверь, если вы
не выйдете через десять минут, или, скажем даже, через полчаса. И я
наблюдаю вас с величайшим вниманием уже в течение пяти минут. Вы не
сделали ни малейшего жеста, ни малейшего знака, говорящего о том, что вы
ожидаете своего компаньона или компаньонов: ни ваша голова, ни ваш взгляд
совершенно не изменились.
Проклятый.
- Что же вы думаете о моем логическом мышлении детектива?
Его бы сделали инспектором первого класса в первый же год.
В течение некоторого времени я все же думал попробовать сыграть на
том, что дом окружен. Но насколько я знал Хенли, он мог допустить, что в
моих словах таится доля правды и захотел бы сам проверить это. Он
выскользнул бы наружу, бесшумный и молчаливый. Я видел как он мог
двигаться по своему помещению. Он прополз бы между кустами и бесшумно
дополз бы до Мазерати. А Герцогиня все время сидит там внутри, нет... Мне
нужно было найти что-нибудь другое.
- А если вернуться к вашему дурацкому замечанию: вы посоветовали мне
не отягощать мою вину, то подумайте немного об этом: как я смогу
подвергнуться больше одного заключения на всю жизнь?
Этот парень задавал очень разумные вопросы.
- Как же, в самом деле? - сказал я. - Ладно: представим себе, что вы
никогда не сможете осободиться.
Я с интересом ждал его ответа. Одно в Хенли была бесспорно: что бы он
не говорил, мне было не скучно слушать.
- Рассмотрим эту гипотезу поподробнее, - сказал он.
Он поднял левую руку доктора Лион и подложил под нее маленькую
резиновую прокладку. Потом он взял скальпель и проверил его, хорошо ли он
отточен.
Несмотря на то, что она была под влиянием наркотиков, я увидел, как в
ее взгляде появилось выражение ужаса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53