А он взял в руки шприц, поднял иглу
кверху и выпустил маленький фонтанчик жидкости, чтобы проверить, хорошо ли
она действует.
- Прежде всего, - начал он, - "Корпус деликти". Вас теперь двое, от
которых я должен избавиться: "корпус деликти"... вы знаете латынь?
Я изучал ее в течение четырех лет в университете, когда собирался
стать адвокатом.
- Что это значит? - спросил я.
Он предпочел не ответить на мой вопрос.
- Итак, как же я избавлюсь от вас?
- Вы посадите нас в машину и вы нальете туда кислоту или не знаю что.
- Это заняло бы слишком много времени. Возвращаясь в Нью-Йорк, я
сделаю небольшой крюк, чтобы проехать мимо Большого Болота.
Эта мысль меня опечалила. Большое Болото Нью-Джерси действительно
только болото. Оно тянется на семь километров в длину и семь в ширину. И
оно находится лишь в тридцати километрах от Манхеттена. В тех местах живет
очень мало людей. Там существует одна единственная дорога, которая
пересекает его. Там живут многие животные, не говоря уже о змеях, гремучих
змеях и гадюки. Это место всегда пользовалось дурной славой. Во время
революции там прятались дезертиры. В ясный солнечный день из центра Болота
можно видеть верхушки домов Манхеттена. Мне очень не понравилось
направление, которое принял разговор.
- Совсем недалеко от дороги, в болоте есть очень топкие места, -
сказал Хенли. - Один или два бетонных камня каждому, чтобы опустить на
глубину и воспрепятствовать остаться на поверхности. Кроме того можно
сделать несколько ударов ножом каждому, чтобы выпустить воздух, который
опять-таки сможет заставить ваши тела всплыть на поверхность. Что вы на
это скажете?
- Не плохо, как метод.
- Любовь восторжествует, - сказал я.
- Мне нужно приготовить на завтра почту, - сказал он.
Он снова взял руку молодой женщины и разбинтовал ее. Куски кожи,
старательно и аккуратно загнутые, прикрывали обрубки. Он сделал укол в
основание второго пальца и посмотрел на часы.
- А как вы освободитесь от моей машины? - спросил я.
- В полутораста метрах отсюда есть заброшенный карьер. Многие люди
любят смотреть как их старые машины скатываются в воду. А карьер имеет
около шестидесяти метров глубины. Когда я закончу здесь свою работу, я
проведу вашу машину, а вернусь пешком: это будет моей прощальной прогулкой
по американской земле и я максимально растяну ее. Я буду упиваться
ароматом цветов, которых так много здесь растет. Я думаю, что получу
большое удовальствие от этой прогулки.
У меня была одна мысль, но для осуществления ее, было необходимо,
чтобы он вышел из комнаты. Я должен буду понадеяться на сообразительность
герцогини, чтобы воспользоваться ситуацией, которую собираюсь
спровоцировать. Я был очень огорчен тем, что был вынужден заставить ее
рисковать, но это был мой единственный шанс на удачу.
- А как вы поведете машину к карьеру? - насмешливо спросил я.
Моя ирония не ускользнула от него и заинтересовала.
- Вы говорите серьезно?
- Это ведь Мазерати.
- Ну и что ж?
- Если вы никогда не водили Мазерати или гоночную машину, вам не
удастся даже сделать один поворот.
Владельцы "Триумфа" все считают себя асами по части вождения машин.
- Не будьте смешны.
В действительности я ничего не знал о гоночных машинах. Я стал
импровизировать.
- Вы знаете, где находится задний ход у машин типа Мазерати? Вы
потратите двадцать минут, разыскивая ее и все равно не найдете.
Я позволил себе небольшой смешок, очень небольшой.
- Но вам, может быть и хватит двадцати минут, чтобы найти ее.
Он казался рассерженным.
- Нет обычных приемов действий, нужно знать, как заставить колеса
повернуться. Никаких синхронизированных скоростей нет, лекарь.
Нужно произвести двойное переключение и я готов держать пари, что вы
не знаете как это делается. Никаких гидравлических систем. Это не легкая
задача, водить такую машину. Она не игрушка для праздных шалопаев. Вы не
проедете и четырехсот метров отсюда, конечно при условии, что вам все-таки
удастся тронуться с места, когда обнаружите позади себя обломки коробки
скоростей. И вы будете вынуждены оставить ее на месте и вернуться пешком,
не выполнив намеченного.
- Я отлично могу водить ее.
- Но каким образом!
Я издевался. Я вложил все, что мог в свою насмешку. Я улыбался самым
насмешливым образом, я презрительно смотрел на него. Я поднял брови.
- Мазерати, - упрямо настаивал он, - имеет самую яростную механику.
Вы влезаете вовнутрь. Вы садитесь. Вы поворачиваете определенные кнопки,
опускаете определенные рычаги. Вы толкаете другие. Машина двигается
вперед, идет задним ходом, останавливается, снова отъезжает. Это не
труднее самого простого!
- Но каким же образом!
- Но каким образом! Ваш разговор окончен.
Я его все-таки задел на этот раз. Нужно теперь быстро маневрировать,
а то мне будет конец.
- Машина едет вперед, а?
Я снова стал смеяться. Спокойный, иронический смех. Если у него есть
хоть немного гордости, он не сможет снести это. Он бросил скальпель,
который ярко засверкал на подносе.
- Осторожнее, - сказал я, - а то вам придется снова точить его.
В течение нескольких мгновений мне казалось, что он бросится на меня
и ударит этим самым скальпелем, но тогда он не сможет с триумфом заявить
мне, что он водил эту дикую машину, не испытав при этом никаких
затруднений и не решая никаких проблем, о которых я распространялся ему с
такой глупой настойчивостью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53