Они делаются совершенно желтыми. По причине
грязных игл, старина. Итак, после Гигиенической комиссии все салоны по
татуировке закрылись.
- И никто не остался?
- Ну что ж, они все отправились в Норфольк или Бостон, где много
моряков.
- А как же здесь?
- Ну что ж, есть еще один. Он держит что-то вроде тайного промысла.
Около морского переулка Бруклина, на Флеминг авеню, в углу Клинтона. Там
есть маленькая булочная, как вы увидите, но это только с фасада. Они
действуют позади лавки. Скажите, что пришли от меня.
- Понятно. Благодарю.
- Это все, что нужно вам?
- Ну да.
- Вы хотите сделать себе татуировку?
Избежать фамильярностей. Вежливо, но твердо, как техника разговора с
ним.
- Спасибо за сведения, Езус.
Он облегченно вздохнул. Так как я не требовал от него серьезных
сведений, которые могли бы доставить ему неприятности - получить нож в
спину, и ему хотелось поболтать.
- Может быть, я могу быть вам полезным, а?
- Все хорошо, спасибо.
Я повесил трубку, сел в машину и поехал через Бруклин Бридж.
Через несколько кварталов я повернул направо. Я проехал мимо
заботливо ухаживаемых домиков с ухоженными маленькими лужайками, в
которых, главным образом, жили семьи морских офицеров. Я повернул налево и
повернул на север, пересек квартал старых домов из круглых бревен,
доходных домов из старого кирпича, мимо баров, мимо сапожных лавок и
маленьких фруктовых магазинчиков полных недозрелыми бананами и другими
фруктами. Я остановился на Клинтон стрит и вошел в древнюю
булочную-кондитерскую.
Толстый мужчина с кислым выражением лица сидел за аппаратом с
лимонадом, покрытым пылью. Мне очень хотелось пить, но при одном взгляде
на грязные стаканы и на полотенце, которыми их вытирали, во мне подавилось
всякое желание пить. Мужчине было лет шестьдесят пять.
- Что вы хотите, парень?
Я приятель Езуса Ромеро.
- Да?
Я подтвердил. Он сказал мне, чтобы я подождал и исчез в глубине
помещения. Я слышал, как он набрал номер телефона, потом произошел
оживленный разговор. Он повесил трубку и вернулся ко мне.
- Он сказал, что вы о'кей. Вы хотите бублибум?
Я наклонил голову.
- Проходите внутрь помещения, но должен вас предупредить, что я не
дешев.
Он раздвинул старую занавеску. Я вошел и сел за кухонный стол, тоже
весь захламленный. Может я и не подхвачу гепатит, но обязательно заражение
крови. Он вытащил ящик у стола и достал оттуда множество листков с
рисунками, изображающими в красках татуировку. Ни один из них не был похож
на тот, который я искал. Все было совершенно обычно: пароходы, якори,
танцовщицы живота, такие, какие были у Езуса.
- Что вы ищете? Специальный рисунок?
Я вытащил свой рисунок и показал ему.
- Мне бы хотелось что-нибудь вроде этого, - сказал я.
- Змею?
Я согласился с ним.
- А где вы ее хотите?
Я снял кольцо и провел круг вокруг моего пальца.
- Вы хотите это вокруг пальца?
- Да, вокруг пальца. Это очень трудно?
- Он спрашивает, трудно ли это? Я никогда не делал ничего подобного,
дружок. Это очень специально. Я многое могу сделать: сердца, голых
танцовщиц или другое. Это не очень новое, я знаю.
- А к кому я мог бы обратиться?
- Я знаю только одно место, где делают подобные трюки - в Японии.
- Я могу найти это в Норфольке или в Порт-муче?
- Нет. Ни там, ни в Сан Диего. Это хорошо делают японцы. Я не хочу
ругать собственную страну, но в Японии это делается лучше, чем где-либо то
ни было. И я из всех знаю.
- А вас никто не просил сделать такой рисунок змеи, как этот?
- К чему вы все это клоните, парень?
Он неожиданно стал очень холоден со мной. Если бы я вытащил свою
бляху, то передо мной оказался бы любезный гражданин, но я тем похоронил
бы все свои сведения от Ромеро. Не говоря уж о том, что это было бы очень
скверно для Ромеро, который посылает фликов к своим приятелям.
- У меня была как-то подружка, которая сказала мне, что сделала себе
это здесь, около морского берега.
Он немного отошел.
- Дружок, вот уже двадцать пять лет, что я промышляю в этом районе:
никто в этой стороне не делает татуировки ни у кого, кроме меня. Я уже
работал до того времени, как стали говорить о дезинфекции игл, и никто
кроме меня не живет здесь так долго. Вы можете сказать своей подружке, что
она не может отличить свою задницу от табакерки, несмотря на все мое
уважение к ней.

10
Я поставил Олдс на старую насыпь, которая в числе других простиралась
под Бруклинским мостом. На мосту была слишком оживленная циркуляция и я
предпочел, чтобы она немного уменьшилась.
Я закурил сигарету, удобнее устроился на сидении, вдыхая свежий
воздух и закрыл глаза.
Я мысленно продумал о всем, что мне известно и о том, что я мог
предполагать.
Ей было, вероятно, между тридцатью и сорока годами.
Она, вероятно, была зажиточной, может быть, и богатой.
Она была замужем. Или замужем сейчас. Или, личность, которая
развлекалась, отрезая ее пальцы, хотела, чтобы мы так подумали.
Она старалась вывести следы татуировки. Не достигнув этого, она
купила достаточно широкое кольцо, чтобы скрыть татуировку.
Она имела дело с экспертом по анатомии, вероятнее всего, с врачом.
А теперь она пленница в Нью-Йорке или в районе ста пятидесяти
километров вокруг города.
Следовательно, нужно искать богатую женщину, имеющую связь с врачом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53