— И вас это позабавило, так? — Найтхаук продолжал поднимать и опускать гантели. — Мои клоны ничего не говорили по поводу вашего чувства юмора?— Меня забавляет другое. Они же попросили меня переговорить с вами. У вас нет семьи, нет близких друзей, нет даже знакомых, а я по крайней мере общался с вашими клонами. — Он хохотнул. — Тот, кто их знал, не стал бы и пытаться просить вас изменить уже принятое решение.— И вы не станете?— Послушайте, вы же для меня — идеал. А ваше желание — закон.— Тогда почему вы согласились прийти?— Если бы не пришел я, они послали бы кого-то еще. Человека, который мог и не знать, что с Вдоводелом не спорят. — Широкая улыбка. — В больнице и так достаточно пациентов. Еще один им ни к чему.— А вы умнее, чем я думал.— Благодарю.— Не уверен, что это комплимент.
Киношита одобрительно смотрел на Найтхаука, который стоял перед зеркалом, изучая свое лицо. Кости еще выступали в тех местах, где хирурги уже убрали омертвевшие ткани и кожу, но не заменили новыми. В остальном же лицо выглядело достаточно здоровым.— Неплохо, — прокомментировал Киношита. — Пусть старше, пусть с новыми морщинами, но, безусловно, Джефферсон Найтхаук.— В основном синтезированный Найтхаук. Они взяли соскобы моей кожи, поместили в питательный раствор, что-то с ними сделали, и я получил новые веки и нос. Левое ухо тоже искусственное.— Едва ли его можно назвать искусственным. ДНК-то ваша.— Они не те, с которыми я родился, — ответил Найтхаук. — Как мне их называть?— Модернизированными, — без запинки ответил Киношита.— Отнюдь, — покачал головой Найтхаук. — В свое время Внутреннее Пограничье терроризировал убийца, которого звали Однорукий Бандит. Так вот, в его ручной протез встроили лазерное ружье. Вот это называлось модернизацией. А мне заново синтезировали лицо. Мои глаза не видят в инфракрасном диапазоне, уши не слышат ультразвуковые волны, нос не может уловить аромат духов медсестер. Разница только в том, что на этой неделе персонал больницы уже не морщится, когда я попадаюсь кому-то из них на глаза.— Не скромничайте. Это уже большое дело.— Пожалуй.— И потом, если вы захотите что-нибудь «модернизировать», трудностей не возникнет. Вы же богаты.Найтхаук вздохнул.— Едва ли мое тело выдержит новые операции. Мне не двадцать пять и даже не пятьдесят.— Действительно, редко кому из садовников может потребоваться лазерное ружье. Скорее им нужна легкая рука, от прикосновения которой все растет вдвое быстрее.— Согласен с тобой.— Так где мы собираемся осесть и выращивать цветы?— Мы?Киношита кивнул.— Я думал, что в своем деле я — дока. До того самого момента, как меня наняли, чтобы тренировать вас. Вернее, ваших клонов. Мне хватило минуты, чтобы понять, с кем столкнула меня жизнь. Я осознал, раз и навсегда, что рядом с вами мне делать нечего. Какое-то время я сильно переживал, все-таки такой удар по самомнению, но потом увидел, сколько усилий надо положить, чтобы выйти в нашем деле на уровень компетентности. — Он помолчал, тяжело вздохнул. — Мне это не по плечу. Я могу восхищаться тем, что вы делаете, не стремясь повторить ваши достижения… и не желаю приносить жертвы, на которые ради этого идете вы. Так что я готов таскать ваши чемоданы, вскапывать ваш садик, открывать дверь вашего дома, готов делать что угодно, лишь бы оставаться рядом с вами и тем самым постоянно напоминать себе, что я больше не слуга закона и не охотник за головами. Полагаю, в таком статусе мне удастся прожить дольше.— Вроде бы я не говорил, что мне нужна компания.— Вы этого не знаете, но вы у меня в долгу. Я многим пожертвовал ради вас… своей карьерой.— Я думал, вы хотите дожить до глубокой старости. Большинству охотников за головами это не удается.— Я мог бы неплохо зарабатывать на жизнь, тренируя молодежь, но ваши чертовы адвокаты внесли меня в черный список, после того как я отказался отдать им ваши деньги… Возможно, только благодаря этому вы сейчас и живы.Найтхаук долго смотрел на него.— Хорошо, — наконец молвил он. — Ты нанят.— В качестве кого?— Телохранителя, дворецкого, повара. Кто мне потребуется, тем и будешь.Киношите стало как-то не по себе.— Так с чего мне начинать? — спросил он. Найтхаук на мгновение задумался.— Сейчас мне нужен цирюльник. Побрей меня.— Побрить? — в изумлении переспросил Киношита.— Именно так. Если мое лицо слезает вместе со щетиной, я хочу узнать об этом до того, как улечу в Пограничье.— Вы собрали вещи? — спросил Киношита, в последний раз входя в палату Найтхаука.— Нет у меня никаких вещей, — ответил тот. — Они остались в прошлом столетии.Киношита положил на кровать светло-синий костюм:— Я купил его для вас.Найтхаук поморщился:— Отвратительно.— Такая уж нынче мода. И потом, вы будете смотреться довольно глупо, если выйдете на улицу в больничном халате.Найтхаук сбросил халат, начал одеваться.— Впечатляет. — Киношита оглядел сухое, поджарое тело. — Вы похожи на боксера-тяжеловеса, который долго морил себя голодом, чтобы перейти в средний вес. Мышцы есть, а все остальное — увы.— Вес я наберу, — заверил его Найтхаук. — В больнице я не получал достаточно калорий, чтобы компенсировать энергию, затраченную на физические упражнения.— Почему вы не попросили увеличить ваш рацион?— Я попросил. Однажды.— И что?— Не увеличили.— Почему вы не пожаловались?— Нет у меня привычки что-то выпрашивать. — Найтхаук застегнул тунику. — Как я выгляжу?— Постарше ваших клонов. — Киношита усмехнулся. — Никак не могу понять почему.— Все-таки твое чувство юмора оставляет желать лучшего.— Между прочим, оружие я не принес, — заметил Киношита. — На Делуросе его ношение запрещено.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55