— Кстати, о плохишах. Я видел, как этот молодой петушок вошел в бар на другой стороне улицы.— Рано он начинает пить, не так ли?— Это все, что вы можете сказать?— Нет закона, запрещающего прикладываться к спиртному до полудня.— Если он увидит вас…— Если он увидит меня, я отойду в сторону. Особых усилий для этого не требуется.— Я все-таки вас не понимаю.— У меня нет оружия, — напомнил Найтхаук. — Что мне, по-твоему, делать?— Ничего. — Киношита вздохнул. — Не мое это дело.— Вот тут я всецело с тобой согласен.Найтхаук вызвал меню, сделал заказ, принялся за еду. Киношита изредка нервно поглядывал в окно, высматривая Джонни Беду, Найтхаук не отрывал глаз от тарелки.Позавтракав, они направились к вездеходу.— Назад тоже побежите? — спросил Киношита.— Я старик, — ответил Найтхаук, усаживаясь рядом с ним. — Более того, очень уставший старик, у которого все болит. Двух миль в день вполне достаточно.Они проехали половину пути, когда Найтхаук попросил Киношиту остановить вездеход.— Что случилось? — спросил тот.— Посмотри, какая интересная птичка. — Он указал, куда надо смотреть. — Такая красивая.— Где?— Да вон же. По левую руку, в четверти мили отсюда. На высоком дереве, чуть правее вершины.Киношита всмотрелся, прищурился и покачал головой:— Я вижу красноватое пятно. Неужели вы можете разглядеть, какие у нее крылышки, головка?— Конечно. И окрас тоже.— Да уж, зрение у вас хуже не стало.— Естественно. Эплазия не влияет на остроту зрения.— Значит, отныне вы будете любоваться птичками?— Да нет, просто она привлекла мое внимание. — Найтхаук раздумчиво помолчал. — А может, и буду. Занятие-то интересное.Киношита пожал плечами:— Почему нет, если вам нравится:— В моем преклонном возрасте нет ничего лучше тихих радостей, которые дарит нам жизнь на природе. По крайней мере дарила. — Он всмотрелся вперед и нахмурился.— Что случилось? — разом подобрался Киношита. — Что вы увидели?— Полной уверенности у меня нет. Едем домой… быстро!Киношита двинул вездеход с места.— Черт! — вырвалось у Найтхаука.— В чем дело? — Киношита едва не перевернул вездеход, пройдя поворот на слишком большой скорости.— Дым, — ответил Найтхаук. — Много дыма.— Горит там, где наш дом?— Да.Они промчались две мили, остановились в пятидесяти ярдах от пылающего дома.— Как такое могло случиться? — Киношита выскользнул из-за руля. — Может, искра из камина?— Нет, это не случайность, — мрачно покачал головой Найтхаук. Увидел клочок бумаги, белеющий на пне, в котором он оставил топор. Подошел, взял листок в руки.— Что это? — спросил подошедший Киношита.— Послание. — Найтхаук протянул ему листок.— «Это тебе за полковника Эрнандеса», — озвучил послание Киношита.— Кто он такой? — спросил Найтхаук. — Никогда не слышал ни о каком полковнике Эрнандесе.— Я слышал, — тяжело вздохнул Киношита.— Имел с ним дело?Киношита покачал головой:— Нет, Джефферсон. Вы его убили.— Черта с два.— Убили. Я тому свидетель. Глава 7
— Объясни!— Первого клона создали для полковника Эрнандеса с Солио II, — ответил Киношита. — По его настоятельной просьбе. Он и оплатил все расходы.— За это я убить его не мог.— Первый клон его не убивал. Он, клон, обладал теми же скоростью реакции и меткостью, что и вы в двадцать три года, но эмоционально и духовно его возраст не превышал нескольких месяцев. Наивность стоила ему жизни.— Что произошло?— Каким-то образом он выяснил, что Эрнандес использует его в собственных целях, он отправился на Солио и попытался его убить. Подробностей я не знаю, но мне говорили, что там не обошлось без женщины. Короче, клону расставили ловушку, и он умер.— Но при этом убил Эрнандеса?Киношита покачал головой:— Нет.— Тогда кто же его убил?— Ваш второй клон.— Эрнандес заплатил и за второго клона? — спросил Найтхаук.— Нет. Второго клона создали для Кассия Хилла, губернатора планеты, которая называлась Перикл. Но второй клон выяснил, что произошло с его предшественником, и по пути на Перикл свел счеты с Эрнандесом.— То есть убил его?— Совершенно верно. В моем присутствии.— Значит, ты видел тех, кто был с ним.— Он застрелил Эрнандеса в переполненном ресторане на Солио II. Не только полковника, но и четверых или пятерых его телохранителей.— Значит, кто-то из выживших засек одного из нас и сжег дом.— Что значит «одного из нас»? — спросил Киношита. — Убили-то его вы.— Полагаю, что за последние три года ты изменился куда меньше, чем я, — резонно указал Найтхаук. — Я все еще на двадцать фунтов легче, чем в лучшие времена, волосы у меня сильно поседели, лицо изрезали морщины. Скорее всего они узнали тебя, а уж потом сообразили, кто я такой.Киношита долго молчал.— Должен признать, что в этом что-то есть.— Что ж, сие означает, что ты сможешь их опознать, когда мы их найдем.— Я в этом не уверен, — покачал головой Киношита. — Сомневаюсь, что я смогу опознать кого-то из посетителей ресторана. Кроме того, когда Эрнандес правил планетой, там пышным цветом цвела коррупция. Если новый режим вышиб с государственных должностей всех его приспешников, на вас сейчас точит зуб не одна тысяча мужчин и женщин.— Из которых ты скорее всего можешь опознать человек пять, — мрачно предположил Найтхаук. — Ты мне хочешь сказать именно это?— Да, — кивнул Киношита.Найтхаук встал, сунул руки в карманы, наблюдая, как рушится последняя стена.— На какую сумму застрахован дом?— Двадцать процентов от стоимости.— Не больше?— Восемьдесят процентов приходится на землю, и она по-прежнему принадлежит вам. — Киношита помолчал. — Будем отстраивать дом заново?— Какой смысл? Они же знают, где я живу. И придут снова.— Так что же будем делать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55