- Война длится всего два года, а кое-кто, оказывается, уже приобрел опыт ловли рыбы в военных условиях...
- Кое-кто, - снова улыбнулась женщина, закуривая папиросу.
- А вы случайно не библиотекарь? - спросил Артем. Спутница, немного помедлив, вскинула на Артема серые глаза, не сразу ответила:
- Нет. Я как раз автор этой книги. Прошу только не счесть это признание за нескромность. Это уж как бы в порядке знакомства...
- Вы? - недоверчиво спросил Артем. - Странно...
- Ну да. А что же тут странного? Я работаю в Опытном институте рыбного хозяйства, - почти официально ответила она.
- Тогда позвольте взглянуть, - робко попросил лейтенант.
- Пожалуйста, только дарить не буду. Это вам совсем неинтересно...
Повернув к себе серую невзрачную обложку, Пеклеванный сначала прочитал имя автора: "Кандидат биологических наук И. Рябинина". С любопытством перелистав несколько страниц, он хмыкнул.
В книге было много карт, чертежей, фотографий рыбных косяков, над которыми кружились птицы.
Артем невольно удивился: ведь это же чисто мужская работа, требующая от человека морских навыков, упорства, смелости. Он внимательно взглянул на спутницу и мысленно попытался увидеть ее в грубой штормовой одежде на скользкой обледенелой палубе траулера, но не смог. Как-то упорно не умещалось в сознании - эта женщина и ее профессия.
- Вы знаете, - сказал лейтенант, машинально взглянув на цену книги и покраснев при этом, - как-то даже не верится... Вы, женщина, и - вдруг... Извините, но о чем хоть говорится в этой книге? Что изменилось в промысловой разведке? Ведь рыбе-то все равно - воюют люди или нет?
- Рыбе-то все равно, это справедливо, а вот рыбакам-то нашим далеко не все равно. И сколько траулеров с нашими парнями уже нашло себе могилу на старых довоенных банках...
- Занятно! Может, расскажете подробнее?
- Это слишком долго рассказывать.
- Да ведь и времени-то у нас много. А мне послушать вас будет очень интересно...
- Ну, что ж... Есть такой траулер "Аскольд", - задумчиво начала Рябинина. - Еще в сороковом году он обнаружил большую рыбную банку. Война же заставила искать рыбу там, куда раньше траулеры совсем не заходили. Сам капитан "Аскольда" не раз говорил мне...
В дверь постучали. "Да, да!" - и в купе вошла женщина; на плечах ее было накинуто старенькое выцветшее пальто, на ногах топорщились разбитые, заплатанные валенки. Большие горящие глаза, обведенные тушью усталости, резко выделялись на бледном лице. И было видно, что эта женщина совершила утомительный путь и этот путь еще не кончился: все впереди, впереди...
- Простите, - сказала она, - у вас, кажется, есть кипяток. Для дочери мне...
- Пожалуйста, пожалуйста! - спохватилась Рябинина. - У нас целый чайник.
- Сахар, - кратко предложил Пеклеванный. - Берите.
- Спасибо! Моя дочь капризничала ночью, мешала вам, наверное?
- Ничего, ничего...
Кипяток тонкой, перекрученной в винт струей бежал в большую кружку, на дне которой плавились куски сахара. Рябинина, с сочувствием посмотрев на незнакомку, продолжала:
- Ну, так вот... Капитан "Аскольда" не раз говорил мне, что еще до войны собирался закинуть трал в пустынном районе моря. И на том самом месте, которое пользовалось у рыбаков дурной славой, он вдруг снял небывалые "урожаи" рыбы. Жирной, нагулявшейся рыбы. Сначала это сочли просто за удачу, потом туда потянулись другие капитаны, и теперь эта рыбная банка так и называется: "Рябининская".
Кружка была уже наполнена кипятком, но соседка по купе не уходила.
- А я ведь знаю Рябинина, - тихо сказала она. - И траулер "Аскольд" знаю тоже... Где он сейчас?
- "Аскольд" сейчас в море, - неуверенно ответила Рябинина, - но он скоро вернется... А вы к кому?
- Я к мужу. Он на "Аскольде". Тралмейстером...
- Вы что-то путаете. Аскольдовский тралмейстер - Платов. Григорий Платов. А как фамилия вашего мужа? Может, он на другом траулере?
- Никонов, - чуть слышно ответила женщина.
Тревога и растерянность - вот что успел заметить Пеклеванный на лице Рябининой, когда она услышала эту фамилию - Никонов.
- Я из Ленинграда, - досказала женщина. - Вот... вырвалась из блокады, осталась жива... Еду к нему!
Рябинина посмотрела куда-то в пол, разглядывая, казалось, рваные валенки женщины.
- Знаете, - осторожно сказала она, - может, я и ошибаюсь. Вы, когда прибудем в Мурманск, обратитесь в управление Рыбного порта... Но я помню, хорошо помню, что такой тралмейстер Никонов когда-то плавал на "Аскольде"...
Когда Никонова ушла, Рябинина призналась:
- Я не хотела огорчать эту женщину, но мужа ее давно нет на "Аскольде"; он ушел добровольцем воевать на сушу. И где он сейчас - никто из аскольдовцев не знает...
Наступило тягостное молчание. Разговор долго не клеился. Казалось, что эта жена моряка, пришедшая за кипятком, принесла в купе незримую печать своей беды - так человек с улицы вносит в теплую комнату жгучее дыхание мороза. И только когда Артем напомнил: "А что же дальше?" - только тогда Рябинина заговорила снова, постепенно воодушевляясь:
- А рыба там есть! Вы понимаете, лейтенант, теплая ветвь Гольфстрима продвинулась к востоку на целую сотню миль, а вместе с нею продвинулись и косяки рыбной молоди. На море идет война; корабли и самолеты ежедневно сбрасывают в пучину тысячи тонн взрывчатых веществ. Вполне возможно, хотя это и не доказано, что рыба, пугаясь звуковых колебаний, уходит все дальше в поисках новых кормовых районов. А эту тишину и добротный планктон она найдет на северо-востоке... И я, - тихо, но уверенно сказала Рябинина, - я скоро, наверное, поведу экспедицию тоже на северо-восток.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50