Капитан землечерпалки сидел вот у меня здесь, на этом же стуле, на котором сидите вы. Милый старик-работяга, который ни бельмеса не смыслит, как его будут конвоировать и кто будет конвоировать. Тревожится только об одном, чтобы его команде был выдан сухой паек. И команда у него состоит наполовину из женщин да парней-молокососов, у которых еще эскимо на губах не обсохло... Какой уж тут ордер! Здесь применимо только одно правило: не до жиру, быть бы живу...
- А какова обстановка на море? - спросил посуровевший Рябинин. - Чего нам следует больше всего опасаться?
- Вот это уже деловой разговор. Немцы, Прохор Николаевич, вчера еще держали на позиции тридцать четыре подводные лодки. Половина из них новейшие лодки с электрическим ходом. Учтите - их подводная скорость узлов шестнадцать, а то и больше. Они снабжены трубами Шнорхеля. Эти шнорхели дают им возможность "дышать", не всплывая на поверхность. Авиация вам встретится едва ли. Зато остерегайтесь плавающих мин...
Чайник, закипел, и контр-адмирал снял его с плитки. Пить чай офицеры отказались, и Сайманов особенно не настаивал.
- Что бы мне еще сказать вам, молодые? Пожалуй, надо только пожелать вам успеха. Отсюда, из этого кабинета, невозможно ведь предугадать всего. Может, сам черт с рогами вам встретится! И учить я вас не буду. А если бы и захотел учить, то уже поздно. Действуйте и учитесь, товарищи, сами. Учитесь в море... Это ваше первое боевое задание. Операция простая. Но и ответственная...
Пеклеванный улыбнулся одним лишь уголком рта. Сайманов заметил это:
- Улыбка-то у вас, лейтенант, прямо скажем, - ни к черту не годится! Будто вы похабный анекдот вспомнили!
Артем густо покраснел:
- Прошу прощения, товарищ контр-адмирал. Землечерпалка... Я улыбнулся, когда подумал... Честно говоря, я никогда не думал, что мне придется конвоировать по морю такой вонючий горшок...
- Я его еще не нюхал, - сердито продолжал Игнат Тимофеевич. - А вот случись так, что немцы пустят в этот "горшок" торпеду, и наш флот, целый флот, останется без землечерпалки. Жди, пока из Архангельска другая приползет. У немцев-то их четыре в Альтен-фиорде стоят, да занимать у них вы ведь, лейтенант, не пойдете!
- Все ясно, - сказал Рябинин и потянулся за своей шинелью. - Я боюсь только одного: как бы эта землечерпалка сама не развалилась! Ее и качнуть-то совсем малость нужно, как из нее, наверное, все гайки посыплются.
- Ничего. До конца войны доскрипит старушка. Ну, а после-то войны все к чертям собачьим менять будем. Всю технику! И ваш "Аскольд" разломаем тоже. На переплавку пустим. Одни дверные ручки оставим, благо они из меди...
Уже на улице, направляясь на корабль, Прохор Николаевич сказал Артему:
- Послушайте, лейтенант. Мне было несколько стыдно за ваш лепет в присутствии контр-адмирала... Когда однажды один юноша нежного строения назвал "горшком" мой "Аскольд", я очень хотел дать ему в зубы. До вас это дошло?
- Ну, видите ли... Я не хотел оскорбить, но... - Пеклеванный совсем растерялся. - Просто сорвалось как-то с языка. Честное слово, ведь это же смешно. Мы, патрульное судно, и вдруг эта землечерпалка! Стыдно сказать кому-нибудь. Засмеют ведь...
- Ох, и стыдливый же вы! - буркнул Прохор Николаевич. - Я не знаю, как это вы в бане моетесь?
Пеклеванный натянул перчатки, сухо щелкнул кнопками на запястьях.
- Товарищ старший лейтенант...
- Старший, - с ударением в голосе, будто соглашаясь с чем-то, подхватил Рябинин. - И вот как старший я хотел бы сказать вам, что вы-то еще не... старший! А коли нам честь оказывают, что не только кормят даром, а еще и боевую работу дают, так надо не иронизировать по поводу "горшков", а думать надо... Думать, если вы только умеете это делать! А может, и не умеете? Черт вас знает...
- Ну, что вы на меня накинулись? - обиженно проговорил Артем, которому совсем не хотелось ссориться с командиром. - Ведь я, по-моему, делаю все, что мне положено...
- Вот то-то и оно, - сказал Рябинин, - вы делаете только то, что положено. А сделать хоть раз то, что не положено делать, а все равно надо, этого вы не делаете. Впрочем, если говорить начистоту, то мне служить с вами нетрудно. Службу-то вы хорошо знаете!
- А если это так, - обрадованно подхватил Пеклеванный, - так за что же вы меня сейчас ругаете?
- Да я разве ругаю? Я ведь только разговариваю... Так они и шли, разговаривая. Командир и его помощник.
"На север - за смертью!.."
Фон Герделер всегда обожал опрятность, и сейчас он с удовольствием разгибал хрустящую от крахмала салфетку. Он любил также добротность в мелочах, и ему нравилось держать перед собой живописную карточку меню, на которой был изображен сытый и веселый тиролец в форме горного егеря.
- Можно расплачиваться и шведскими кронами?
- Здесь берут все, - ответил сосед, рыхлый армейский капитан, на мундире которого финских орденов было больше, чем немецких. - Можете расплачиваться даже монгольскими тугриками!
- А вы были и в Монголии? - вежливо спросил оберст.
- Еще чего не хватало, - прорычал в ответ капитан. - Благодарю покорно... Я прошел Польшу, Грецию, Украину, Норвегию, а вы мне теперь предлагаете Монголию! Тьфу!
Они познакомились. Капитана звали Штумпф, он был старый вояка и сейчас служил военным советником при финской армии. Оберегу было любопытно знать подробности о войне финнов с русскими, но капитан отвечал невразумительно:
- Ерунда все. Холод собачий, болота, комары и еще вот эта... няккилейпя. Впрочем, вы этого не понимаете. Вместо хлеба. Привыкаешь!.. Однажды меня стали пилить пополам. Я не знал, как согреться.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50