Послезавтра придумать серьезную причину, почему она столь неожиданно и срочно увольняется и возвращается в Москву. Если Эдик надежно спрячет концы в воду, то ситуация будет безопасной и для нее. Но спрятать очень надежно Эдику никак не удастся. Слишком много у Арчила друзей и родственников, чтоб через какое-то время его не хватились и не принялись искать. А Эдик со страху будет искать Нинку, то есть официантку, которая могла что-то видеть. А начнет поиски, конечно, Штопор. Он явится в ресторан и будет пытаться узнать ту из них, что первой сегодня пришла на работу.
Но тянуть время было уже нельзя. Нинка выбралась из кустов на дорогу, поправила прическу и, напевая, двинулась к ресторану.
Парадные двери были открыты. Нинка прошла сквозь них в зал и весело крикнула:
– Эй, работники, есть тут кто?
Ей не ответили и, продолжая напевать, она прошла в бытовку, распахнула свой шкафчик, сменила босоножки на туфли, причесалась и услышала, как за спиной скрипнула дверь.
Она повернулась.
Эдик стоял на пороге – как всегда элегантный, спокойный, с ироничной улыбкой на губах. И только теперь Нинка разглядела, что глаза у него змеиные, с неподвижными холодными зрачками.
– Явилась, ранняя пташка? – насмешливо спросил он. – Что так рановатенько? У хахаля твоего по утрам хер не стоит?
– У него всегда стоит! – в том же тоне ответила Нинка.
– И в этом тебе повезло! – с сожалением сказал Эдик. – Ладно, я тебя люблю. На твою шею много всяких собак можно повесить, но работник ты ценный. Редкого усердия. К тому же на обмане и воровстве ни разу не попалась, может быть, и действительно порядочная. С чаевых мне своей доли больше не плати. Только чтоб никому это не было известно.
Он повернулся и ушел, а Нинка поняла, что он ее подозревает, и подозревает очень серьезно. Иначе не предложил бы эту взятку, хоть в скрытом виде – но взятку. Плохо дело.
К вечеру, когда ресторан загудел и задымился, Нинка поняла, что во всех своих самых худших предположениях оказалась права. Около восьми часов в зал вошел тот парень, которого Эдик называл Штопором. Не было на нем ни грязных джинсов, ни замызганной майки, а свою соломенную шляпу он держал в руке. Он сел за столик к Люське, и Нинка, кося на него глазом, разглядела, что он не сводит острого взгляда со всех официанток.
Но еще в перерыв Нинка, предвидя таковой поворот событий, приняла кое-какие меры. Она сменила прическу и попыталась бегать по залу в другом стиле, тяжело и неповоротливо, чтоб Штопор не узнал ее по походке. Она сообразила, что видел он ее только со спины, лица не разглядел, и походка была единственным, что могло ее по-настоящему выдать.
И все же к полуночи она обнаружила, что чаще, чем на других официанток, Штопор таращился именно на нее.
К закрытию ресторана подошел Игорь, сразу заметил настроение Нинки, но ни о чем расспрашивать не стал.
Перед тем как лечь спать, она спросила его будто бы ненароком:
– Ты когда планируешь ехать домой?
– К учебному году, – чуть смущаясь, ответил он. – А что?
– Ничего, – ответила она и замерла, ожидая его следующих слов.
Минуты три он молчал, вздыхал, потом проговорил тяжело:
– Знаешь, мне не хочется с тобой расставаться. Но как-то так все складывается, что надо принимать решения. Что ты скажешь, если я попробую перебраться в институт в Москве? У меня есть такая возможность и по учебе, и по шахматной линии.
– Я буду рада, – Нинка не услышала своего голоса. – К Новому году я получу двухкомнатную квартиру. Небольшая, но для двух человек хватит. Но ты не торопись. Жизни своей ненароком не сломай.
– Да пора ломать, – поморщился он, будто ему на язык кислое попало. – Уж больно у меня все плавно шло до сих пор. А самое главное, что не по моей воле, а по чужой. Родители мне жизнь диктовали, учителя, наставники. Мне им всем дулю показать хочется. Вот женюсь на тебе и пошлю всех к черту.
– Ты серьезно? – спросила Нинка.
– Мне кажется, что – да, серьезно.
По дороге к ресторану Игорь сказал:
– Уходи с этого места. Оно не для тебя.
– Да ты что, я знаешь сколько здесь зашибаю?!
– Назашибалась, хватит.
Летний сезон кончился, бархатный был на исходе. В голове у Нинки пронеслись пьяные гости, руки мужиков на заднице, драки, разборки и, наконец, убийство Арчила. Она до конца не понимала, что произошло между Эдиком и Арчилом, Арчила она совсем не знала, но убить человека таким страшным, зверским образом?..
– Я сейчас же поговорю с Эдиком, – сказал Игорь. – Он должен отпустить тебя.
Эдик встретил их у входа в ресторан. Он не изменился, был таким же спокойным и элегантным, как вчера, как все эти годы.
Ты зверь, Эдик, подумала Нинка. Самый страшный из зверей.
А вслух сказала:
– Мы уезжаем, Эдик. Ты рассчитай меня.
Эдик удивленно вскинул брови.
– Ты устала, Киска?
– Нет, я в порядке, просто у меня мама заболела.
– Съезди на недельку, – попросил Эдик. – А потом доработаешь. Не хочешь – ты свободна как ветер. А пока иди, переодевайся.
Но холодные глаза его говорили совсем о другом, это Нинка разглядела явственно.
– Спасибо, Эдик, но я не вернусь. Мало ли что случиться может, квартиру мамашину бы не потерять, а го на нее охочих сам ведь знаешь, как много.
– Да... Ну, воля твоя, – сказал Эдик, а не спуская с Нинки внимательного взгляда, словно еще о чем-то хотел поговорить, да не знал, как начать.
– Ладно, Нинон. Получишь и документы, и расчет. А зимой я в Москве буду, так в гости можно заскочить? Не выгонишь?
– Гостя гнать не положено. Но я еще не знаю, где я жить буду.
– За это не волнуйся. Если надо... я тебя везде найду.
Вот оно! Нинка поняла, что, быть может, отсюда ноги не унесет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131