Окончательно расстроилась Нина, когда заглянула в ванну. В ней купались. И потеки грязи, засохшие на краях ванны, были такие, будто отмывали здесь грязную овцу, вернувшуюся с выпаса.
Стараясь ни о чем раньше времени не думать, Нина нашла в кладовушке старенький замок, врезала его в дверь и немного успокоилась – во всяком случае, от непредвиденных набегов себя она обезопасила.
Позвонила Нинка-маленькая на следующий вечер, и уже по тону Нина поняла, что ни в характере девчонки, ни в ее миропонимании ничего не изменилось. А если и изменилось, то в худшую сторону.
– Привет, мамуля! Как ты там поживаешь? – захихикала она.
– Ты откуда звонишь? – сухо спросила Нина. – Приезжай домой.
– Приеду, когда надо будет. Где Игорь?
– В деревне.
– На лето отправила, да? Ладно. А я вот в Москве.
Слушай, мне кажется, ты все так же без мужика живешь, одна в квартире, да?
– Твое какое дело? На тебя места хватит. Чем ты занимаешься?
– Живу! – Нина слышала, как в телефонной трубке гудят улицы города, Нинка звонила из автомата.
– Когда тебя ждать? – спросила Нина.
– А не знаю. Приду, когда надо будет. Чао!
Она бросила трубку и Нина поняла, что сейчас, пока лето и тепло, эта маленькая дрянь не явится, а придет вместе с зимними холодами, когда спать по чердакам и подвалам станет неуютно и холодно. Придет, когда птицы потянутся на юг, а зверье примется искать зимние квартиры.
Наталья среагировала на новое событие по-своему.
– Лучше бы всего эту стерву, понятное дело, убить. Или отравить мышьяком, как крысу! Но греха на душу брать из-за всякой гадючки негоже, а потому, Нинок, переселяй ее ко мне.
– Как это, к тебе? – подивилась Нина.
– Да так! Как ты начинала свою карьеру с моей кухни, так пусть и она начнет. Сама прикинь, чтоб с тобой было, если б я десять годов тому обратно на этой кухне тебя не пригрела? Сгибла бы?
– Может быть...
– То-то. Так что не сомневайся, перекидывай ее сюда, а уж я как-нибудь справлюсь.
– Годы у тебя не те, Наталья.
– Не про то говоришь, – отмахнулась подруга. – Не сомневайся, все будет путем! Пью я нынче в меру, не потому, правда, что не в охотку, а средства не позволяют, да и прыть не та. Но уж с девкой как-нибудь управлюсь.
– Нет, – сказала Нина. – Это мой крест. Мне его и тащить.
Она вернулась домой и написала сестре короткое письмо, в котором и сообщила, что если можно, то и пусть сестрица придержит у себя Игорька до Нового года, пока у нее, Нины, здесь утрясутся все дела, поскольку и с работой неясно, и с прочими жизненными проблемами тоже.
Ответ пришел через две недели, опять же отпечатанный на машинке, но писала не сестра, писал брат.
«Дорогая Нина!
Мальчишка останется у нас столько, сколько тебе потребуется. Хоть на всю жизнь. Будет жить на земле русским крестьянином-фермером, а мама будет снимать всемирные фильмы, и это очень хорошо. Я понимаю, что у тебя сложная творческая жизнь. Живи спокойно. Ты еще воспринимаешь деревню по-старому, деревню нашего детства. А мы ее делаем другой, в чем-то лучше вашего города. Из парня вырастет настоящий АГАФОНОВ, за это не волнуйся. Никаких денег на него больше не высылай, используй их для своего производства и жизни. Всегда твердо знай, что здесь у нас твоя жизненная база, твои корни, которые тебя никогда не предадут. Твой брат Андрей».
От этого делового и сдержанного письма Нине захотелось расплакаться. Никаких сантиментов, а она вдруг почувствовала себя уверенно, и можно было бесстрашно бросаться в любые хитросплетения жизни.
А хитросплетения начались осенью.
Поначалу позвонил Дорошенко и сказал, что сам президент фирмы желает с ней поговорить. От разговоров не убудет, решила Нина и на следующее утро явилась в фирму.
Президентом оказался молодящийся мужчина лет сорока, элегантный, уверенный, быстрый в словах и решениях.
– Пейте кофе, Нина Васильевна, и накоротке выслушайте меня. Потом задайте вопросы, поставьте контрпредложения, выдвиньте свои условия, и не отходя от стола мы решим наши проблемы.
– Хорошо, – сказала Нина. Президент понравился ей сразу.
– Итак, как вы поняли, скобяной магазин и все эти стальные двери – это только одна десятая часть нашей деятельности. Мы занимаемся более широкими вопросами. Для чего и собираемся открыть самостоятельный рекламный отдел. Но! Коль скоро вы не готовы его возглавить, то мы предлагаем промежуточный вариант. Буквально на днях мы займемся продажей продукции всемирно известной автофирмы. На уровне «Мерседеса» и «Роллс-ройса». Не говорю, какой, ибо пока это коммерческая тайна. Сами понимаете, что реклама подобного рода продукции – это международная реклама. То, что будет сделано здесь, будет демонстрироваться на телеэкранах мира. Где вы будете делать эту рекламу – на ваше усмотрение. В Урюпинске, Мадриде или Париже, это уж как вам захочется.
– Минутку, – приостановила его Нина. – Но почему вы предлагаете это мне? Разумнее работать с уже зарекомендовавшими себя профессионалами.
– Из этого я не буду делать тайны. Первое – вы не запросите за свою работу фантастического гонорара, как это делают избалованные мэтры. Вам надо делать карьеру, имя, и мы даем вам для этого базу. Второе – мы не очень склонны верить названным профессионалам, что они будут с нами честны в такой работе. Все они повязаны между собой сложной сетью взаимоотношений, у всех длинный и не всегда чистый хвост прошлых работ. А вы человек свежий. Третье. Специальная комиссия просмотрела все ваши работы, всю дюжину ваших рекламных роликов. Пришли к выводу, что на вас – можно ставить, в них есть свежесть подхода и талант. Это не мои слова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131