И обе наши проститутки второй час без предложений сидят.
У Смуйдры и Марты дела действительно не клеились, и от своих неудач они сидели еще более чопорные и отчужденные, так что все посетители принимали их за участниц какого-то конгресса, который проходил сейчас неподалеку, в Гагре.
Нинка загрузила поднос цыплятами-табака, блюдом в этом сезоне самым популярным, и выскочила в зал. И почти сразу увидела Игоря. Он топтался посреди зала, оглядывался, Нинку не приметил и неожиданно устремился к столу, где сидели проститутки!
С горой цыплят на подносе бежать за Игорем она не могла. Нинка сразу поняла, что парень не до шлюх проявил озабоченность и желание, а просто они сидели вдвоем за столиком и ближе, чем у них, свободных мест не наблюдалось.
Нинка принялась разгружать свой поднос, краем глаза наблюдая за Игорем и с острой неприязнью думая, что обе проститутки сейчас охомутают парня. Охомутают не из надежды заработать, а просто потому, что хорош и представляет из себя бесплатный интерес. Такие вещи с обеими шлюхами случались – работали задарма, из интереса спортивного секса, потому что, в общем-то, настоящими профессионалками они не были, у себя в Риге работали, по слухам, продавщицами и подобным южнокурортным промыслом на берегах родной Балтики не занимались.
Оркестр в этот момент, по счастью, смолк, и она не стесняясь, громко крикнула через весь зал:
– Игорь! Селезнев!
Он уже присаживался к дамочкам, но услышал и обернулся.
Нинка помахала ему рукой и указала в сторону пустого стола без скатерти – его придерживали, «бронировали», как выражался Эдик, на самый предельный случай «форс-мажорных обстоятельств».
Игорь ее понял, встал со стула и двинулся к голому столу. Нинка отгрузила цыплят, сказала, что через минуту принесет положенную чесночную подливку, и помчалась к парню.
– Садись сюда. Сиди и ничего не бойся. Этот стол мой, всем говори, что занято.
Ее опять сразу всю затрясло. Она понимала, что физиономия ее сияет от счастья, как начищенная кастрюля, но справиться с собой не могла. Игорь смущенно улыбался.
– Хорошо. Но ты знаешь...
– Перевода, конечно, не получил?
– Да. Но завтра...
– Да ладно. Разберемся. А к проституткам почему поперся?
– Каким проституткам?
– Да вон, этим блядям. Не разглядел, что ли?
– Ты не ругайся матом, пожалуйста, – сказал он, поморщившись. – Тебе не идет, и вообще я не люблю, когда женщины выражаются.
– Ладно, – согласилась Нинка и почувствовала себя оплеванной. – Ты что, действительно не разглядел, что это шалавы платные?
– Да нет. Такие культурные женщины.
– Ага! Культурные! Как раз на один твой перевод их любви и хватит! Сиди, я сейчас тебе что-нибудь принесу.
И сразу этот унылый и неинтересный вечер стал для Нинки радостным и ярким. Будто бы и оркестр заиграл бодрее, и публика разогрелась-разогналась на настоящие заказы, и теплый ветер с моря врывался через веранду и забивал кисловатые запахи ресторанного зала. А главное, время полетело так, будто его пришпорили. А когда Нинка обнаружила, что Игорь пересел у стола так, чтоб оказаться к обеим проституткам спиной, то она вдруг успокоилась, успокоилось сильное и властное чувство в душе, которое было рождено только одной уверенностью: с этим человеком все у нее будет хорошо. Будет ли это долго или всего лишь кратким мигом, значения никакого не имело. Она давно уже привыкла ценить счастье одного мгновения.
Обделив заказчиков какого-то стола, Нинка принесла Игорю все того же цыпленка-табака и полбутылки хорошего коньяка из личного запаса.
– Спасибо, Нина, – краснея, сказал он. – А эти девушки правда проститутки?
– А ты что, интерес проявляешь?
– Да нет, что ты. Просто они мне записку прислали.
– Дай ее сюда! – грубо сказала Нинка. Записку она не читала, потому что любую гадость, которая там могла быть написана, и без прочтения хорошо знала. Она взяла этот клочок бумаги, развернулась и двинулась к столу проституток. Записку она на ходу порвала пополам, подошла к дамочкам и каждой засунула клочки бумажки в глубокие вырезы платьев.
– Знайте свое место, лахудры. Это мой клиент, ясно? Только подмигнете еще раз, ноги вашей здесь больше не будет, а то и вообще, сейчас лягавых вызову и сами знаете, где очутитесь.
– Так бы и сказала. Нет проблем, – вполне равнодушно ответила Смуйдра, тем более что к их столику боком-боком уже притирался какой-то жгучий и немолодой кавказский человек с прической из реденьких остатков волосиков и откровенной любовью к блондинкам в глазах.
Ему Нинка бросила на ходу:
– Подваливай смелей, дорогой. Если есть башли.
– А что, там так просто? – удивился лысеющий бабник.
– Проще некуда. Не робей.
Через час проститутки ушли из ресторана, вернее, их увезли в другой, в «Саклю», где гуляли, как правило, почти до утра.
Эдик, к расстройству Нинки, сменил гнев на милость, вышел к микрофону и объявил, что, поскольку публика в ресторане собралась столь почтенная и культурная, то вечер они закроют, как всегда, в полночь. И тут же прозрачно намекнул, что при наличии повышенной, особой щедрости гостей и это время может быть продлено.
Гости встретили сообщение радостными криками, но ни запалу, ни куража у них не хватило, чтоб устроить настоящую гулянку, потому что это все-таки была публика вторника, а не пятницы, субботы и воскресенья.
Но опять же повезло, потому что к полуночи подскочила Люська и сказала, что если Нинка не против, то она может дотянуть смену до конца вместо нее.
Нинка сдала ей все дела, быстро переоделась и вытащила Игоря из зала.
– Ты устала? – спросил он, когда они спустились из ресторана к морю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131