потолок - небо, пол - дно Терека; по дну вьется змея пепельного цвета. На одной из стен полка, по которой мчится коляска, в которой си­дите вы... Змея злится, ревет и щетинится. Лошади летят, как черти... Стены высоки, небо еще выше. С вершины стен с любопытством глядят вниз кудрявые деревья... Го­лова кружится! Это Дарьяльское ущелье, или, выража­ясь языком Лермонтова, теснины Дарьяла».
Все виденное и перечувствованное в Крыму и на Кавка­зе оставило у Чехова «впечатления новые, резкие, до то­го резкие, что все пережитое представляется мне теперь сновидением», - писал он поэту А. Н. Плещееву.
На следующий год летом семья Чеховых снова жила на даче у Линтваревых на Украине. Там 17 июня умер от туберкулеза легких старший брат писателя, талантливый художник Николай Павлович Чехов, с которым Антон Павлович был особенно дружен. Эта первая смерть в че­ховской семье, да еще самого любимого брата, оставила в душе писателя тяжелый осадок.
Желая, видимо, рассеяться от грустных мыслей, Че­хов опять поехал в Крым, на этот раз в Ялту. На пути из Одессы, с парохода «Ольга», он меланхолически писал семье: «Я еду в Ялту и положительно не знаю, зачем я туда еду... У меня нет ни желаний, ни намерений, а пото­му нет и определенных планов. Могу хоть в Ахтырку ехать, мне все равно».
Чехов пробыл в Ялте с 17 июля по 9 августа. И снова он пишет сестре: «Растительность в Ялте жалкая. Хвале­ные кипарисы не растут выше того тополя, который стоит в маленьком линтваревском саду налево от крыльца; они темны, жестки и пыльны...»
На этот раз Чехов, живя в Ялте, отдавал свое время и литературной работе, продолжая писать начатую еще вес­ной повесть «Скучная история» и, как он добавил в том же письме сестре, «если бы не добрые люди, заботящиеся о том, чтобы мне не было скучно», то он написать мог бы много.
Наконец, весной 1894 года Чехов опять приехал в Ял­ту, теперь уже с определенной целью - лечиться. Он очень страдал тогда от кашля, но серьезного значения этому еще не придавал. Перед отъездом из Москвы он писал Су­ворину: «Уезжаю в Крым... Тороплюсь, потому что ка­шель донимает, особенно на рассвете, и надоел этот кашель чертовски. Серьезного пока нет еще ничего, и беспокоит меня кашель не нравственно, а, так сказать, механиче­ски».
Как это ни странно, Чехов, несмотря на то, что был врачом, не подозревал еще в то время, что у него разви­вался туберкулезный процесс в легких. Прожил он тогда в Ялте ровно месяц - с 5 марта по 5 апреля.
Стояла южная крымская весна. Но на Чехова она не произвела большого впечатления, он писал из Ялты, что «северная весна лучше здешней»... Несмотря на любовь к приазовской степи и яркие впечатления от сумской при­роды, Чехов все же больше всего был привязан к северной природе. Живя в Подмосковье - сначала на дачах в Зве­нигороде и Бабкине, а позднее круглый год в деревне Ме­лихове, - писатель сроднился с поэтической красотой при­роды среднерусской полосы. Чуткой душой художника он глубоко полюбил чарующие картины русского леса, лу­гов, полей, поэзию нежных лирических вечеров, задумчи­вые светлые летние ночи. Вот как сравнивал Чехов крым­скую и северную природу в письме к Л. С. Мизиновой из Ялты в марте 1894 года: «Тепло, светло, деревья распу­скаются, море смотрит по-летнему... но север все-таки лучше русского юга, по крайней мере весною. У нас при­рода грустнее, лиричнее, левитанистее, здесь же она - ни то, ни се, точно хорошие, звучные, но холодные стихи».
Примечательно, что и Левитан, будучи в Крыму вес­ной 1886 года, так писал Чехову о своих крымских впе­чатлениях: «Ялта мне чрезвычайно надоела, общества нет... да и природа здесь только вначале поражает, а после ста­новится ужасно скучно и очень хочется на север... Я север люблю теперь больше, чем когда-либо, я только теперь понял его». И в будущем он напишет для Чехова в нишу камина его ялтинского кабинета этюд именно с северным пейзажем: лунная ночь, луг, стоят копны сена, вдали лес...
НАВСЕГДА В КРЫМ
После того, как весной 1897 года у Чехова был окон­чательно установлен туберкулез легких, врачи предложи­ли ему холодное время года проводить на юге. Зиму 1897-1898 годов писатель прожил на одном из курортов южной Франции. На следующий год он выбрал Крым. В сентябре 1898 года Чехов снова в Ялте, и, как потом ока­залось, теперь уже навсегда.
Оценка Чеховым крымской природы осталась преж­ней. Прожив в Ялте уже три года, насадив свой сад, он в ноябре 1901 года писал: «В саду у нас хорошо, всего много, но все же он имеет жалкий вид! Презираю я здеш­нюю природу, она холодна для меня». Но тем не менее Чехов чувствовал яркую красоту крымской природы, пусть даже в какой-то мере и «декоративную».
Так, в письме к издателю «Русской мысли» В. М. Лав­рову в 1898 году Чехов уже признавался: «Крым очень хорош. Никогда раньше он мне так не нравился, как те­перь».
Писатель начал даже подумывать о переселении в Крым: «Погода в Ялте теплая, совершенно летняя. Если бы у меня были деньги, то я перебрался бы сюда навсег­да», - писал он таганрогскому городскому голове Иорданову. Осмотрев одно имение в 30 верстах от Ялты, Антон Павлович говорил, что там «трогательно, уютно, ориги­нально, художественно; чудесный, густой запах кипари­сов». После смерти отца, ускорившей переселение писате­ля в Крым, он сообщал Л. С. Мизиновой уже совсем оп­ределенно: «В Крыму хорошо, так хорошо, что сказать не могу. Погода изумительная, настоящее лето... После смер­ти отца... едва ли мать и сестра захотят жить в Мелихове. Я уже думаю, не переехать ли нам всем в Крым. Тут теп­ло и удобно жить».
Начиная с 1898 года Чехова можно считать уже по­стоянным жителем Ялты, в его письмах все чаще появ­ляются положительные отзывы о Крыме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42