Его партнерами по совместному музицированию были певцы-любители, артисты итальян­ской оперной труппы, композиторы. Так, например, под его аккомпанемент впервые Верстовский исполнил только что сочиненный им романс «Черная шаль». Приходилось Грибоедову играть для своих друзей и музыку под танцы; часто это были его импровизации. В одном из писем Грибоедова (Симферополь, 1825 год; Грибоедов гостил у сестры) есть такие строки: «Приезжаю сюда, никого не вижу, не знаю; и знать не хочу. Это продолжалось не до­лее суток, потому ли, что фортепианная репутация моей сестры известна, или чутьем открыли, что я умею играть вальсы и кадрили; ворвались ко мне, осыпали привет­ствиями, и маленький городок сделался мне тошнее Петербурга».
В биографии Грибоедова-музыканта есть и комические, и драматические эпизоды. Вот комический. С. Н. Беги­чев, сослуживец Грибоедова по полку, вспоминает, как однажды, когда их часть была расквартирована в Брест-Литовске (летом 1813 или 1814 года), оба молодых офи­цера зашли в церковь католического монастыря, и Грибое­дов сел за кафедру органа. Собрались монахи, началось богослужение, и, «когда по порядку службы потребовалась музыка, Грибоедов заиграл и играл долго и отлично. Вдруг священные звуки смолкли, и с хор раздался... наш родной, наш кровный Камаринский! Можно судить, какой это произвело эффект и какой гвалт произошел между святыми отцами».
Драматический эпизод. Грибоедову пришлось осенью 1818 года стреляться на дуэли с неким Якубовичем, от­личным стрелком. После дуэли он говорил, что «на жизнь Грибоедова не имел ни малейших покушений, а хотел, в знак памяти, лишить его только руки». Действительно, Якубович ранил Грибоедова в ладонь левой руки, что на долгое время лишило его возможности играть на фор­тепиано. Но когда рана зажила, он вновь радовал слу­шателей превосходной игрой.
Грибоедов общался со многими выдающимися деяте­лями искусства той эпохи, в том числе с музыкантами Алябьевым, Верстовским, Виельгорским, Глинкой, Одоев­ским. Глинка упоминает в своих «Записках»: «Провел около целого дня с Грибоедовым... Он был очень хороший музыкант и сообщил мне тему грузинской песни, на кото­рую вскоре потом А. С. Пушкин написал романс ,,Не пой, волшебница, при мне"». Итак, это Грибоедов дал начало цепочке интереснейших взаимосвязанных собы­тий: привез с Кавказа грузинскую народную мелодию, которую отдал Глинке; в глинкинском фортепианном варианте эту мелодию услышал Пушкин, сочинивший к ней стихи «Не пой, волшебница, при мне», - так появи­лась «Грузинская песня» Глинки; затем Пушкин опуб­ликовал эти стихи (с окончательным вариантом первой строки «Не пой, красавица, при мне»), и к ним обрати­лись впоследствии многие композиторы, создавшие целый ряд превосходных романсов, из которых лучшие, пожа­луй, романсы Балакирева и Рахманинова.
Музыка сыграла заметную роль и в личной жизни Грибоедова. В 1828 году, отправившись с дипломатиче­ской миссией в Персию, он остановился на некоторое вре­мя в Тифлисе, где познакомился с юной княжной Ниной Чавчавадзе, дочерью грузинского поэта и государствен­ного деятеля Александра Чавчавадзе. Сблизила их музы­ка: Грибоедов следил за музыкальными занятиями Нины, много музицировал в ее присутствии. Она стала женой Грибоедова. Впоследствии рано овдовевшая Нина Алек­сандровна Грибоедова играла в кругу друзей фортепиан­ные пьесы своего покойного мужа, «весьма замечательные оригинальностью мелодии и мастерскою обработкою... Из них в особенности была хороша одна соната, исполнен­ная задушевной прелести» (К. Бороздин).
К великому огорчению, большинство сочиненных Гри­боедовым пьес не было им записано на нотную бумагу и для нас безвозвратно потеряно. Сохранились лишь два вальса. Они не имеют присвоенных им номеров или каких-либо названий, поэтому будем именовать их музыкаль­ными терминами: Вальс ля-бемоль мажор и Вальс ми минор. Ноты этих вальсов впервые появились в печати уже после смерти Грибоедова, в «Прибавлении к Лири­ческому альбому», изданному в Петербурге в 1832 году. В одной из рецензий на это издание было сказано: «В му­зыкальном отделении альбома заслуживает внимания только вальс ми минор Грибоедова, давно известный, но до сих пор не потерявший своей свежести, по отличной своей мелодии. Автор сам игрывал эту безделку с отлич­ным искусством». Итак, Вальс ми минор много раз иг­рался Грибоедовым и стал широко известен еще до пер­вой печатной публикации. Можно предположить: немало рукописных списков этого вальса разошлось по рукам друзей Грибоедова, что и привело к его большой попу­лярности в московских и петербургских музыкальных кругах.
Точных сведений о том, когда оба вальса были Грибое­довым сочинены, нет. Вероятнее всего, это произошло в начале 20-х годов прошлого века. Е. Соковнина, племян­ница С. Бегичева, у которого проживал в те годы в Мо­скве Грибоедов, впоследствии вспоминала о встречах с писателем в 1823 году: «В эту зиму Грибоедов продолжал отделывать свою комедию «Горе от ума» и, чтобы вернее схватить все оттенки московского общества, ездил на обе­ды и балы, до которых никогда не был охотник, а затем уединялся по целым дням в своем кабинете. Тогда по вечерам раздавались его чудные импровизации на рояле, и я, имея свободный доступ в его кабинет, заслушивалась их до поздней ночи. У меня сохранился сочиненный и на­писанный самим Грибоедовым вальс, который он пере­дал мне в руки»,- имеется в виду Вальс ми минор.
Оба вальса Грибоедова - небольшие фортепианные пьесы, весьма простые по форме и фактуре; их музыка - лирико-элегического характера, более светлого в Вальсе ля-бемоль мажор, более печального в Вальсе ми минор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48