Писательница Вера Кетлинская, наблюдавшая его за работой, пишет: «Помню, я его застала в смятении - он писал музы­ку к лермонтовскому «Маскараду» и не мог сочинить Вальс, да, тот самый Вальс, который сейчас знают, по­жалуй, во всем мире... Он изучил кучу вальсов - едва ли не все, существующие в музыкальной литературе двух веков. Он что-то наигрывал - и отметал, отметал.
- Их же сотни, этих вальсов, и столько прекрас­ных! - возбужденно говорил он в ответ на какие-то мои успокаивающие слова. - Но ведь у Лермонтова сказано: «Как новый вальс хорош!» Понимаете?! Каким же я дол­жен его написать, чтобы вся публика согласилась: да, хорош! да, лучше прежних!»
Вальс из «Маскарада» выдержал испытание временем: он живет уже почти четыре десятилетия. Арам Ильич Хачатурян подарил человечеству вальс, о котором мил­лионы любителей музыки, наслаждаясь его мелодиями, говорят: «Как этот вальс прекрасен!»
* * *
В ряду вальсов, созданных для драматической сцены, очень по­пулярен как симфоническая пьеса «Грустный вальс» Яна Сибелиу­са. Финский композитор написал его в 1903 году для постановки пьесы Арвида Ярнефельта «Смерть». Сцена, в которой звучит вальс, такова. Герой пьесы Паавали, сидящий у ложа больной матери, заснул от усталости. Комната постепенно заливается красным све­том. Больная, очнувшись, встает с постели. Звуки вальса будят воспоминания молодости; одетая во все белое, словно в бальный наряд, больная начинает танцевать. Музыка вальса становится более оживленной, появляется обаятельно-певучая мелодия, подоб­ная «солнечному лучу, всплывающему из мрака» (слова итальян­ского дирижера Вилли Ферреро, выдающегося интерпретатора «Грустного вальса»). Героине видится множество вальсирующих пар... темп вальса нарастает, музыка становится драматически-возбужденной... внезапно обрывается... появляется Смерть... больная падает и умирает...
Музыка вальса, несомненно, богаче и реалистичней этой нес­колько мелодраматичной программы. На симфонической эстраде «Грустный вальс» Сибелиуса воспринимается как поэма, исполнен­ная суровой меланхолии, грустных, порою драматически-взволно­ванных чувств, лишь оттененных несколькими светлыми бликами.

Вальс воевал
«Когда говорят пушки, музы молчат» - это изречение известно человечеству уже две тысячи лет, со времен Римской империи. Имеется в виду, что во время войны искусству делать нечего, голоса поэтов и композиторов должны умолкнуть. Но мы знаем крылатые слова Вла­димира Маяковского: «И песня, и стих - это бомба и зна­мя». И, может быть, никогда эти слова не были так спра­ведливы, как в период Великой Отечественной войны. В те грозовые годы советские композиторы создали сотни и тысячи песен; многие из них полюбились народу и были взяты «на вооружение». Они сыграли заметную роль в борьбе с фашистскими захватчиками, они содействова­ли победе советского народа.
Эти песни очень разнообразны: походный марш и величественный гимн, песня-баллада сурового героического колорита и задорно-шуточная сатирическая частушка. И есть в этих песнях все: горечь отступления в первые месяцы войны и радость возвращения на родную землю, картины жизни солдат у линии фронта и партизанского быта в лесных лагерях, рассказы о боевых подвигах моряков и пехотинцев, летчиков и танкистов, о труде медсестер и фронтовых поваров... Всего не перечесть. И если бы сейчас прослушать все лучшее, что создали композиторы в те годы, то это была бы полная «История Великой Отечественной войны в песнях».
Есть в этой «Истории» глава под названием «Песни лирические». На первый взгляд она представляется не­сколько парадоксальной: труд воинов, громивших врага в жестоких, кровавых сражениях, - и душевная лирика. Но противоречия здесь нет: невиданный расцвет лирики свидетельствовал о том, что советский воин никог­да не был бездушной частью железного механизма войны. Оторванный от дома, от родной семьи, находившийся на передовой, в землянке или в окопе, солдат особенно нуж­дался в ласковом, теплом слове, и лирическая песня возмещала ему отсутствие домашнего тепла.
Лирических песен было создано в годы войны много, самых различных жанров. Не обошли композиторы своим вниманием и жанр вальса, небольшой вальсовой песенки. Начало положил здесь Василий Павлович Соловьев-Седой песенкой «Играй, мой баян». Это первая песня, созданная композитором в военную пору. Она написана 24 июня 1941 года на стихи поэтессы Л. Давидович для радио­обозрения, в котором говорилось о том, как молодые ребята из рабочего поселка, что за фабричной заставой, и среди них парнишка Сеня, уходят на войну. От имени этого самого парнишки Сени и звучит песня «Играй, мой баян»:
С далекой я заставы,
Где в зелени дом и скамья,
Где парень пел кудрявый,
Ту песню запомнил я.
Играй, мой баян,
И скажи всем друзьям,
Отважным и смелым в бою,
Что, как подругу,
Мы родину любим свою.
Строки песни «где парень пел кудрявый, ту песню запомнил я» имеют скрытый подтекст. Дело в том, что в дореволюционные годы был популярен в русском город­ском фабричном быту жанр вальсовой песенки с аккомпа­нементом гитарного или гармошечно-баянного характе­ра; достаточно привести такие примеры, как «Крутится, вертится шар голубой» или «Когда б имел златые горы». Песни этого жанра встречаются и в советской музыке 30-х годов: «Чайка» Ю. Милютина, «Спят курганы тем­ные» Н. Богословского, «Тучи над городом встали» П. Арманда, «Парень кудрявый» Г. Носова. Именно пес­ня «Парень кудрявый», рассказывающая о пареньке, уходящем на военную службу, и имеется в виду в упо­мянутых строках песни «Играй, мой баян», написанной в том же жанре вальсовой песенки фабричной заставы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48