Ну и выдержка, можно подумать, это самый обычный день.Фейт Хоником у окна, у нее – монохромное окрашивание. Закончив, она на минутку подошла ко мне.– Ну, как вчера? Все прошло хорошо?– Да, спасибо огромное! А как мои дамы?– В полном порядке благодаря твоим записям, – отозвалась Фейт, – хотя главное, что у тебя все хорошо. Понадобится замена – обращайся, всегда пожалуйста.Вернувшись на свое место, Фейт занялась актрисой, лицо которой казалось смутно знакомым. А у меня целая банкетка ожидающих, даже расписание страшно посмотреть. Наверное, так даже лучше: не будет времени думать о Массимо с Патриком.Быстро, сначала мелирование, а потом миссис Икс – мультитональное окрашивание: основной тон шоколадный, вокруг лица теплые красноватые пряди. Весьма удачное цветовое сочетание, действует эффективнее, чем пластическая хирургия. Я аккуратно оборачивала фольгой пряди. Нужно думать о работе, только о работе. Обычно я болтаю без умолку, а клиенты только этого и ждут. Стилисты, колористы и даже маникюрши должны быть в курсе всех событий: от политики до мира моды. Похоже, все посетители друг друга знают. Если ко мне записывается жена кандидата от демократической партии, все следующие клиентки спрашивают, как я расцениваю его шансы, а если владелица модного ресторана – просят забронировать столик.Сегодня мне не до пустых разговоров.– Вы слышали о Митци Эн? – поинтересовалась миссис Икс, всем видом показывая, что ее совершенно не интересует самый громкий скандал минувшей недели: супруг наследницы многомиллионного состояния сбежал со стюардессой/секретаршей/массажисткой. Точно не помню, да и какая разница? Я торопливо закивала, но миссис Икс ожидала большего энтузиазма и была явно разочарована.– Пятнадцать минут под лампами, – объявила я, установив личный рекорд в мультитональном окрашивании. Теперь нужно устроить ее с максимальным комфортом: британское издание «Вога» плюс чашечка кофе с молоком.В тот момент и раздался страшный грохот. Звук резкий, неприятный, заглушающий все остальные, издать такой может только человеческое тело.На долю секунды в салоне воцарилась тишина, даже гул фенов стих, а потом кто-то закричал. Обернувшись, я увидела распростертую на полу Фейт. Гладкие волосы рассыпались по полу белым веером, на губах – довольная улыбка.– Сделайте что-нибудь! – раздался пронзительный женский голос. Боже, это же я кричу. – Вызовите «скорую»!Все двигались как в замедленном кино. Все, кроме Массимо, который уже набрал какой-то номер и рассказывал о случившемся. Мой Массимо, милый, любимый… Конечно, а кто же еще?Над Фейт хлопотали ассистентки.– Ей нужен воздух! – закричал Патрик. – Откройте окна!Из приемной послышались вопли Голубчика. Голос у него высокий, совсем как сирена «скорой помощи».– Кто-нибудь умеет делать массаж сердца? – спросил Патрик. – Есть здесь врач или медсестра?Стилисты, клиенты и ассистенты застыли в немом ужасе. Нечто подобное может случиться в кино, в метро, с кем-то из посторонних. Только не в нашем салоне и не с Фейт Хоником.– Фейт, милая, вставай! – завывал Голубчик.– «Скорая» уже выехала, – объявил Массимо и осторожно подложил под голову Фейт маленькую подушку. Патрик пытался нащупать пульс.– Знаете, моя падчерица однажды тоже упала в обморок, – скрестив на груди руки, рассказывала одна из клиенток. – Оказалось, аллергический шок, духов в «Барнис» нанюхалась.– Пульс есть! – объявил Массимо. Боже, да он просто чудо!– Слава Богу!.. – пролепетал кто-то.Грохот, металлический лязг, скрип колес – врачи прибыли. Крупные парни в зеленой спецовке среди вазочек и столиков на кривых ножках казались настоящими слонами в посудной лавке.– С дороги! – кричали они. – С дороги!К груди Фейт приложили липкий датчик энцефалографа.– Как это произошло? Она что, упала? – спросил один из врачей.– Кажется, сознание потеряла, – сказала я.Прижав ко рту Фейт кислородную маску, врачи положили ее на носилки и понесли к выходу.– Куда вы ее повезете? – спросил Массимо.– В Ленокс-Хилл.– Думаю, инфаркт, – сказал неслышно подошедший ко мне Патрик.– Нет, не говори так! – со слезами на глазах взмолилась я.– Милая, говори или не говори – хуже уже не будет.Фейт унесли в лифт, а мы все будто приросли к своим местам. Массимо у двери, голова опущена, губы беззвучно шевелятся. Я догадалась, что он молится. Закончив, он поднял глаза и посмотрел на меня. Вокруг постепенно приходили в чувство наши коллеги и клиенты, а мы так и стояли, глядя друг на друга. Вот бы всю жизнь смотреть в его глаза и видеть в них любовь!– Поеду в больницу, – проговорил Массимо.Я кивнула. Конечно, должен же кто-то быть рядом с Фейт!Он посмотрел на сидящих на банкетке дам.– Простите, у нее никого нет. – Его голос задрожал, но он тут же взял себя в руки. – Мы ее семья.
Как прошел остаток дня? Ужасно. Подобные события бесследно не исчезают. Клиенты приходили и уходили, Жан-Люк попросил меня взять клиентов Фейт. К концу дня пальцы покраснели, голова раскалывалась. Мы с Патриком думали только о Фейт, а для большинства остальных случившееся – досадная неприятность.Наконец я поняла, что хочу. Сигарету. За год выкуриваю сигарет пять максимум. Похоже, один из таких моментов настал. Массимо еще не вернулся, о состоянии Фейт новостей нет. Мы с Патриком то и дело переглядывались, будто поддерживая друг друга. Казалось, страшные события зачеркнули все наши разногласия и обиды.Стрельнув у одной из ассистенток сигарету, я вышла на лестницу. Курить в здании категорически запрещено, но не спускаться же на лифте с самого верхнего этажа! Желая максимально насладиться каждой затяжкой, я не спешила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58