женская фигура, стоящая у двери рыбного погреба; женщина развешивает одежду для проветривания; женщина задумчиво вглядывается в окно… Шесть картин были полностью завершены к моменту окончания срока его пребывания в Лондоне. Он был истощен. Позвонил Миранде:
– Любимая, я работал как одержимый, совсем забыл связаться с вами. Простишь?
– Питер, не болтай ерунды. Я сама такая. Точно такая же. Послушай, ну как ты там?
– Отлично. Я работал, даже как-то иначе, чем обычно, так мне кажется. А ты как?
Миранда засмеялась.
– А я работала как раз как обычно, как раньше! Любовь моя, это было чудесно. Я чувствую себя такой… воскресшей!
Он ответил:
– И слава Богу. У тебя и голос ликующий. – Но он чувствовал себя совсем иначе, словно он умер. – А как там дети?
– В конце недели Мэг привезет их домой. Так что в понедельник они будут готовы отправиться в школу.
– Ты хочешь сказать – она привезет их в Лондон?
– Нет. В Кихол, дорогой мой! Она привезет их сюда.
– Не обязательно. Я сам могу поехать в аэропорт и принять их с рук на руки.
– Ну, на самом-то деле она сказала, что побудет здесь – правда, всего несколько дней. Я же не знала, что ты тоже вернешься домой, и я попросила ее, не сможет ли она… Дело в том, Питер, что кое-что произошло. «Третейский судья» гастролирует в Плимуте. В «Плейхаузе» будем давать «Сон в летнюю ночь». Олли предложила мне роль Паутинки. Питер, это же фактическая возможность оказаться в деле. Я не могла отказаться. Представь, как был бы доволен Брет…
– Дорогая, Брет умер! – Но Питер не мог не рассмеяться. Было так необыкновенно слышать прежнюю Миранду. Словно груз свалился у него с плеч. Если она сможет быть счастливой и независимой, это означает, что он мог бы… возможно, предпринять что-нибудь лично для себя. Поговорить с Мэг?..
– Но не для «Третейского судьи»! – Она тоже рассмеялась, зная, что ему приятно слышать ее такой. – Любимый, но это же невероятно, что Олли предложила мне такую возможность! Она всегда была как-то настроена против меня. Это значит… это значит, что она приняла меня, и даже больше! Она действительно хочет меня!
– Господи, да, конечно же, она хочет тебя – ты же Миранда Пэтч! – Он вдруг задумался. – Дорогая моя, можно мне приехать и посмотреть! Я хочу нарисовать тебя в твоей новой роли Паутинки.
– Ах, Питер… – Голос ее стал мягким, наполнился прежним желанием. – Ах, милый, ведь нам было хорошо вместе, правда?
Он сжал телефонную трубку и сжал мышцы на лице, почувствовав подступившие слезы.
– Да, любовь моя. Все вернется, ты же знаешь.
– Возможно. Но не со мной, Питер.
– Глупости, Миранда. Не говори так. – Он судорожно сглотнул. – В любом случае можешь передоговориться с Мэг. Завтра я уже буду дома.
– Я не могу передоговориться с ней. Она уже покинула Артемию. Но твоя помощь понадобится ей здесь, так что не задерживайся.
Он замер, глядя сквозь стекла на припарковывающиеся машины. Он почувствовал, как замерла и Миранда. Она хотела, чтобы он поговорил с Мэг. Она освобождала ему дорогу. Так, как она делала и прежде.
Она спросила:
– Так ты приедешь? Он осторожно вздохнул:
– Дорогая, как ты и говорила, Чарльз Ковак настоящий европейский муж.
Помолчав, Миранда возбужденно заговорила:
– Питер, поверь тому, что я тебе говорила: замужество Мэг это всего лишь брак по расчету.
Он заставил выдавить из себя смешок.
– Не думаю, что об этом осведомился Ковак. Я не рассказал тебе. Я на две недели арендовал домик Мэг. С ним я не встречался – он оставил ключи у секретарши. Но голос у него звучал так… обладающе.
Но она весело продолжала:
– Ах, я знаю. Я тоже это почувствовала. Но как только ты увидишь Мэг, ты гут же поймешь, в чем дело.
– Миранда… Я не знаю…
Но она перебила счастливым, беззаботным голосом:
– Ну ладно, увидишь, как пойдет дело. Но пусть тебя не беспокоит всемогущий Ковак!
Он медленно опустил на рычаг трубку и чуть не десять минут просидел не двигаясь.
Мэг, должно быть, уже сегодня вечером окажется в доме на Рыбной улице. Этот дом… «Рыбный домик». Место, где ей и надо жить. И он может отправиться туда на вполне законных основаниях и быть с нею.
Он присел на нижнюю ступеньку винтовой лестницы и погрузился в мысли о ней.
ГЛАВА 18
Путешествие на Артемию было сложным, однако восторг от приезда в Афины и переправка на катере на остров была такой увлекательной для ребятишек, что Мэг все перенесла легко. Но вот возвращение домой… С одной стороны, от нее словно бы отшатнулась Эми, видимо, виня ее в том, что здесь нет Чарльза. И уж совсем не поощряла она намерения Мэг вернуться назад в Корнуолл, чтобы приглядывать за детьми Миранды.
– Это так эгоистично! – кипя он негодования, выпалила она, едва Мэг поведала ей о «грандиозной возможности» для Миранды. – Ведь это за тобой нужно присматривать! У тебя всего каких-то семь месяцев назад родился первый ребенок – тебя свалила эта ужасная простуда…
– И долгий отдых в этом крошечном раю. – Мэг успокаивающе улыбнулась. – Ба, пожалуйста, перестань беспокоиться. Я так привыкла к жизни в доме на Рыбной улице – это же для меня второй дом.
– Мне все это не нравится, – ровным голосом отозвалась Эми.
– Но Чарльз не возражает, – сообщила Мэг. – Он одобрил и мое возвращение, и поездку.
– Ну, так он и должен был поступить, правда? – насмешливо прокомментировала Эми. – Господи, ну как ты управишься в Хитроу? Четверо детей, багаж, малютку надо кормить… – Внезапно глаза ее сузились. – А Питер Сноу будет тебя встречать? Так вот что задумала Миранда!
Вот теперь она зашла слишком далеко. Мэг запечатала письмо и вместе с паспортами убрала его в сумочку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165