– Неужели ты думаешь, что я могу навредить ей, Мэг? – воскликнул он.
– Разумеется, нет!
– Видишь ли, я думал, ты поймешь. Про Мередита. Я хотел рассказать тебе прежде, чем я узнал об Эми. Потому что я думал, ты поймешь.
– Я понимаю. Конечно, понимаю.
– Тогда разреши мне погулять с вами. Ты, я и Эми.
– Ладно. – Но нежелание все же просквозило в ее голосе.
Он взялся за ручку коляски, и Эми не выразила неудовольствия. Они прошли вдоль Воскресной улицы, поднялись наверх, затем пошли по тропинке на верх утеса. От нее ответвлялась дорожка, ведущая к «Проспекту Вилла».
Очень тихо она произнесла:
– Думаешь, стоит идти туда, Питер?
Он не сразу ответил, но когда они дошли до поворота, он остановился и посмотрел на нее.
– Тебе решать. Но вспомни, ты всегда уклонялась от того, чтобы прямо посмотреть в лицо происходящему. Но ты вернулась однажды в «Рыбный домик» ради Миранды, и постепенно он стал для тебя вторым домом. Прошла сердечная боль. Ради Миранды, неужели я не могу снова прямо взглянуть на «Проспект Вилла»?
– Я… не знаю. А ты не можешь пойти один?
– Нет. Извини, но нет. Ничего, мы взберемся на верхнюю дорогу.
– Да. Это для тебя ничего. – Она повернула налево. – Пойдем. Ради Миранды же.
Она бесстрастно зашагала по грунтовой дороге. Шла уже вторая неделя мая, но погода, вообще капризная в этом году, стояла на редкость славная. Она взглянула на широкую гладь бескрайнего Атлантического океана, и ей вдруг страстно захотелось оказаться на Артемии.
Они подошли ко входным воротам, покосившимся и обветшавшим. Казалось, и дом тоже разваливается. Ползучие ветви ежевичника скрывали нижние окна, а шиферная крыша вся продырявилась.
Питер, споткнувшись, замер, глядя на дом. Мэг приблизилась вплотную к коляске и взяла Мэг за ручку. Малышка счастливо залепетала, не ведая о происходящем.
Наконец Питер произнес:
– Отлично. А теперь пойдем по лестнице вниз.
– Мы не сможем спустить коляску по этим крутым ступенькам, Питер.
– И не надо. Я понесу Эми.
Он откинул одеяльце, вынул ее и прижал к себе покрепче. Она посмотрела на мать и, словно все поняв, потянулась к морю. Питер направился по «привратному спуску» к бухте Ланна. Мэг волей-неволей следовала за ним, по-настоящему испуганная. Дорожка была еще более отвесной, чем та, что вела к бухте Барана, да и Питер не обладал силой Чарльза. Да и его ответственностью тоже. Ее стремление на Артемию превратилось постепенно в стремление к Чарльзу.
Но ничего страшного не случилось. Питер положил Эми очень нежно на сухой песок под отвесной скалой и опустился с ней рядом. Она для начала подпрыгнула, потом набрала горсть песку и раскидисто швырнула его.
Он рассмеялся.
– Ты только погляди на нее, Мэг. Как она очаровательна, правда?
Мэг тоже присела. Она неуверенно сказала:
– Да.
– Ты не забыла, что это наш общий ребенок?
Мэг не ответила. Перед ее мысленным взором по-прежнему стоял Чарльз с Эми на руках. Чарльз, которому можно было верить до скончания века.
Он продолжал:
– Я никогда этого не забуду. Я не должен забывать. Я думал, что я и буду помнить только, как Мередит убил мое дитя, но потом… вот мы стоим тут, внизу, и я положил сюда Эми… я понял, что у меня есть еще ребенок. Еще одна дочка. Я не должен забывать этого, Мэг.
Мэг сидела, низко опустив голову. Она тяжело глотнула. Он сказал:
– Не плачь. Все хорошо. Я знаю, что ты меня не любишь. Я и сам не могу объяснить, что произошло между нами… той ночью. Может, все было именно так просто, как говорит Миранда, и мы просто должны были оказаться друг с другом, вырвавшись из обыденного порядка вещей.
Она взглянула на него. Как будто все возведенные ею заслоны вдруг исчезли перед его неожиданным немыслимым усилием рационально истолковать иррациональное. Она и забыла, что, помимо гениальной одаренности и безумного темперамента, он обладал еще и мужеством. Оказалось, как просто сломить ее временное, суетливое сопротивление, просто лишив ее страха, такого беспричинного. И она заставила себя честно признаться:
– Я любила тебя. И тогда, после… до Артемии… Я хотела быть с тобой. Очень хотела.
– Ах, Мэг. – Лицо его прояснилось. – Спасибо, что ты сказала это. Спасибо тебе.
Они опять помолчали. Эми перевернулась на живот и теперь неистово барахталась в мягком песочке. Питер смеялся.
– Нет, ты только посмотри. Да она пойдет буквально на днях.
Мэг откашлялась.
– Она еще слишком маленькая. В моей книжке о ребенке…
Он засмеялся снова.
– Ах, Мэг! Да Кэти пошла в семь месяцев!
– Прости, – сказала она. – Я и забыла, что ты опытный отец. – Их глаза встретились. – Прости, я не то хотела сказать…
– Я знаю, что ты хотела сказать. – Он дотянулся до резвящейся девчушки и взял ее за ручку. – Мэг, мы были вначале столь добрыми друзьями. Пока я не попытался заставить тебя делать то, чего ты не хочешь. Прости меня.
Она отчего-то улыбнулась чему-то своему.
– На Артемии Эми – то есть Эми Смизерс – называла нас Обществом Взаимного Восхваления. Ты и я сейчас напоминаем Общество Постоянно Извиняющихся!
– Да. Боюсь, что мы так и останемся навсегда виноватыми. Сплошные сожаления.
Она пожала его пальцы.
– Нет. Мы не должны. Сожаления бессмысленны, губительны. Мы должны преисполниться… благодарности. Мы столько получили, Питер. Несмотря ни на что, мы очень много приобрели. Больше, чем то, с чего мы начинали!
Он сидел, размышляя.
Она настойчиво продолжала:
– Я благодарна тебе за Эми. Следовательно, я должна быть благодарна тебе за ту ночь. Не так ли? Как обычно говорит Алекс – само собой разумеется.
– Думаю, что так.
Она еще крепче сжала его руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165