Требич-Линкольн чувствовал все большее беспокойство.
«Или вытряхнуть его из вагона на следующей остановке к чертовой матери?..»
Но тут Илья нарушил затянувшееся молчание, громко воскликнув:
— Ни хрена не понимаю!
— Да в чем дело? — спросил Инокентий Спиридонович, ощутив вдруг острейшее любопытство.
— Ты, скажи со всей откровенностью, видел, как я в трамвай садился?
— Ты уже в нем был, когда я вошел.
— На какой остановке?
— «Заводской тупик».
— Так это же моя остановка! Мой дом через квартал! Нет, ни хрена не понимаю!..
— Чего ты не понимаешь?
— А то… Где я был? Откуда ему? Затмения… Слушай, давай поручкаемся? Я — Илья, если хочешь-Илюха. А ты?
— Иннокентий.
— Значит, Кеша? Давай пять! Рукопожатие оказалось крепким и долгим.
— Вот что, Илья. Сейчас конечная. Там я сойду. А ты оставайся, трамвай кольцо сделает, в парк пойдет, попроси кондукторшу на «Заводском тупике» остановиться…
— Это само собой! — нетерпеливо перебил Илья Иванов. — Я другого не понимаю.
— Чего именно?
— Да как объяснить?.. Я — и не я…
— Темно говоришь, Илья.
— А как по-другому обсказать? Понимаешь, Кеша… Ведь я есть… Нет, был… Злыдень я по всей округе. Так меня и кличут, особенно бабы да детишки: Зверь! Потому как весь я переполнен злостью — на весь мир. Все бы сокрушил к едреной фене. Ну… Ты понимаешь, драки всякие, безобразия… Пакость какую сотворить, хошь кому, — это милое дело. Особенно, если выпью. И свою половину, Марфу Ивановну — смертным боем, если под горячую руку, считай, через день. Только… Это все было… Раньше… И вот, представьте себе, будто из меня всю злобу вынули. Нету ее!
— Ничего не понимаю…
— А я, думаешь, понимаю? Вот щас… Нет у меня никакой злости! Нету! Ни на кого! А всем, кому зло сотворил… Упасть бы на колени и прошение вымолить…— Голос Ильи Иванова дрожал от переживания, в глазах блестели слезы. — И первая, перед кем покаюсь, — это моя Марфуша. Вот войду сейчас в дом и от дверей поползу к ней червяком. «Прости, — скажу, — Марфуша, прости…» Эх, гостинец бы какой ей… Первый раз в жизни. А то ведь все из дому таскал — на пропой.
Трамвай заскрежетал на повороте.
— Конечная! — мгновенно вышла из спячки кондукторша.
Требич-Линкольн вынул из кармана бумажник, извлек из него три десятирублевки и, не узнавая себя, можно сказать, изумляясь порыву, протянул их Илье Иванову.
— Для твоей Марфуши, на гостинцы. Ей отдай. Она лучше тебя распорядится.
— Да я…
— Увидимся — отдашь.
— Кеша, друг милый, теперя до гробовой доски, — отдам! Вот тебе крест святой! — Илья неумело, но истово перекрестился. — Пивную на Мыльной знаешь? Возле бани?
— Знаю.
— Там и свидимся. Я, считай, в пивнушке нашей — каждый вечер.
Трамвай остановился.
Выпрыгнув из вагона, Исаак Тимоти Требич-Линкольн, он же Иннокентий Спиридонович Верховой, увидел ярко освещенный трамвай, делающий разворот на кольце, и стремительно идущего по вагону к кондукторше Илью Иванова.
Удивительное дело! Эту, в общем-то, будничную картину он помнил всегда, всю оставшуюся жизнь. Она часто и постоянно, без всякого повода возникала в его сознании, ярко и контрастно: июльская темная ночь в Измайлове, ярко освещенный вагон трамвая, делающий крутой разворот по кольцу, и по нему идет мужчина, охваченный Божественным порывом сотворить Добро.

8.05
— Господин полковник, они в миле от нас.
— Что же, сержант Стоун, — Чарльз Мелл облизал вдруг высохшие губы, — займите место в укрытии, и когда они будут против нас, по моей команде — по три бойца на каждого…
Полковник не успел договорить.
— Скотина Чарльз! — зычно прозвучал резкий грубый голос. — Ты узнаешь меня?
По. приказу командира полминуты назад было разрушено гипнотическое поле, делающее шеренгу черных воинов невидимыми.
Теперь они стояли в тылу бойцов «Кобры», которые, все разом повернувшись, с изумлением, но без всякого страха смотрели на двенадцать безоружных мужчин в странных черных одеяниях средневекового покроя.
— Полковник Мелл! Так ты, ублюдок, узнаешь меня или от страха лишился памяти и наложил в штаны?
Исаак Тимоти Требич-Линкольн вышел из-за шеренги своего отряда.
Пала тишина.
Они смотрели друг на друга…
Получерный Маг вдруг испытал внезапный ужас, который в буквальном смысле слова парализовал его: у него не было ненависти к этому человеку, смотревшему на него пристально и с удивлением. Из жгучего красавца Чарльз Мелл превратился в пожилого тучного мужчину с дряблым морщинистым лицом, отмеченным следами всевозможных пороков, которому седеющие бакенбарды придавали нечто печально-комичное. Не мог Требич-Линкольн, глядя на полковника, возбудить в себе ярость и ненависть к британцам, так унижавшим и оскорблявшим его когда-то… Все покрылось пеплом. Горечь на душе.
«Да что это со мной? — ужаснулся Исаак. — Господи! Что со мной?.. Лида… Лидушка… Помоги мне!..»
И в этот момент полковник Мелл исторг победный
ВОПЛЬ:
— Узнал! Узнал! Это ты, жалкий, косноязычный венгерчик! Неужели ты, сукин сын? Здесь! Какой подарок! Вот и посчитаемся! Без всяких церемоний! Ребята! Черных комедиантов — в клочья! А венгерчика живым! Я с ним сам! Да быстро! Главное дело — рядом!
Ничего не оставалось Требичу-Линкольну — он сделал знак своему воинству:
«Рви!»
Он и раньше наблюдал подобные кровавые сцены, испытывая чаше всего удовольствие от этих зрелищ.
Но сейчас…
Это не было сражением. Побоище. Сладострастное избиение беззащитных неуязвимыми. Черные Воины с гиканьем, едва касаясь земли, ринулись к каменным глыбам, из-за которых выскочили бойцы спецподразделения «Кобра». На каждого из черных призраков бросились с победными криками по три или четыре бойца и…
Они превращались в кровавые куски — их разрывали на части руки, которым была дана черная, неимоверная сила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192