– едко спросила я.Дарни открыл рот, но Шив опередил его.– Думаю, тебе можно доверять.– О да, – ввернул Джерис, бросая на меня нежный взгляд, что меня слегка встревожило.– Видишь ли, помимо странных снов, есть еще кое-что, что могло бы рассказать нам о падении Тормалинской Империи.– Хотя и сны важны. – Коналл поднял палец. – Мы только-только начинаем составлять по крупицам фактов те события, что произошли на самом деле. Столько сведений было утрачено!– Верно, и не только исторических. – Шив колебался.– Я слушаю, – напомнила я.– Мы провели огромную работу в Хадрумале, пытаясь выяснить, почему некоторые предметы вызывают у людей те странные сны. У нас нет заклинания, которое давало бы подобный эффект, но давно известно, что древние тормалинцы умели делать много такого, чего мы еще не научились воспроизводить. И вот теперь благодаря обилию материала появился шанс провести серьезное исследование.Шив пригладил волосы.– Не стану утомлять тебя подробностями…– Премного благодарна, – пробормотала я. – Извини, продолжай.– Создается впечатление, будто перед нами новая – вернее, древняя – разновидность магии.У него был вид человека, только что проигравшего в руны свое наследство.– Не понимаю.– Она коренным образом отличается от всего, что мы нынче называем магией. Она вообще не основана на стихиях.– Прости, но до меня все равно не доходит.Шив досадливо щелкнул языком.– Ты знаешь, что магия основывается на манипулировании той составной частью…– Нет, не знаю.Все уставились на меня как на какое-то невиданное чудо.– Слушайте, я никогда не имела дел с магами, – стала защищаться я.– Воздух, земля, огонь и вода, – громко заговорил Дарни из угла кабинета. – Маги являются на свет с врожденной способностью понимать и манипулировать одной из этих стихий. Благодаря обучению они могут управлять остальными. Это и есть магия.– Ну, это, конечно, не все, но в основном именно так она работает. – Шив устремил на меня серьезный взгляд. – Но магия, окружающая эти вещи, не имеет ничего общего со стихиями.– Что же она такое?– Если б я это знал, то претендовал бы на кресло Верховного мага.– Мы знаем, что она привлекает некоего рода силу, – вмешался Джерис. – В одних местах она сильнее, чем в других, но нам не удалось найти никаких общих факторов. Мы называем это «эфир» – я имею в виду источник силы. Здесь есть упоминание… – Он перетасовал свои записи.«Эфир». Милое ученое словечко, означающее, если я правильно запомнила, «разреженный воздух» или «тонкая материя». Надо полагать, простой человеческий язык не столь доверителен.– Так что вы действительно знаете?– Единственное, что у нас есть, – это фрагменты старинных тормалинских писаний и искаженные легенды таинственных культов. – Коналл для убедительности наклонился вперед. – И здесь могу пригодиться я. Я – посвященный Полдриона. Это семейное жречество, усыпальница на нашей земле, а старики здесь, в округе, весьма набожны, поэтому мы поддерживаем традицию. В прошлом году я сломал руку, рана загноилась, и я целый сезон проболел, утешаясь тем, что сравнивал все наши записи.Умеют же некоторые хорошо проводить время, подумала я.– Я наткнулся на указания, как производить манипуляции, которые жрецы называют чудесами, и обнаружил, что, следуя им, действительно могу творить чудеса.– Это звучит невероятно…Я махнула Джерису, чтобы не перебивал.– Вовсе нет. Большинство религий – чистейшей воды обман, но я сама видела, как некоторые жрецы делали штуки, которые я не могу объяснить. Продолжай, Коналл.– Позволь, я тебе покажу.Старику явно до смерти хотелось выступить со своим фокусом.– Валяй.Он поставил свечу в центр стола и продекламировал какую-то тарабарщину. Я нахмурилась, когда фитиль затлел.– Талмия медрала элдрин фрес, – повторил старик, и загорелось пламя.Когда оно погасло, я повернулась к Шиву.– Но откуда известно, что Коналл не прирожденный маг и просто не осознавал этого раньше?– Магический талант невозможно скрыть, обычно он проявляется в детстве.– Ты поджигаешь свою постель или заставляешь колодец перелиться, – добавил Дарни на удивление бесстрастно.Шив кивнул.– Как ни утаивай, это обнаружится. Некоторые таланты проявляются позднее, но самый старший возраст – по записям – по-прежнему семнадцать. Коналлу больше пятидесяти. В любом случае я мог бы определить, если б это проявилось стихийно. Я бы почувствовал.Я уставилась на тонкую струйку дыма, вьющуюся от свечи. Что-то скреблось в глубине моей памяти.– Ну-ка повтори.Коналл повторил свой фокус, и я поймала себя на том, что тоже шевелю губами.– В чем дело? – Джерис внимательно наблюдал за мной.– Ритм, – медленно ответила я. – Ты не слышишь?Я взяла перо и постучала им.– Раз-два-три, раз-два-три, раз-два, раз.– О чем ты?Удивляясь их глухоте, я повторила тарабарщину, подчеркивая размер. Я всегда отличалась хорошим чувством ритма, а в счастливые времена даже поигрывала на арфе. Перо в моей руке вспыхнуло ярким пламенем.– Ах ты! – Я бросила его на стол, и все тупо глазели, как оно выжигает борозду в полированном дереве.– Проклятие! – Шив загасил его зеленой вспышкой. Кабинет наполнился едким дымом, и все закашлялись, пока Дарни не открыл окно.– Ладно, я убедилась, – выдавила я дрожащим голосом.– Чем так важен ритм? – спросил уязвленный Джерис.– Не знаю, – протянул Коналл, в раздумье сузив глаза. – Этим стоит заняться. Но как ты его уловила?– Мой отец был бардом, – нехотя призналась я. – Думаю, я унаследовала его слух. Многие старинные элегии, которые он пел мне перед сном, имели тот же ритм.– Да? – Коналл порылся в своих пергаментах, нашел чистый лист и принялся записывать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136