Он разжег камин, открыл полированный шкаф и протянул мне изящную керамическую чашку.– Вина? Это вересковая ягода, мы сами его делаем. Есть еще можжевеловый ликер, и еще мед.От фруктовых вин у меня не раз ужасно болела голова.– Лучше можжевелового.Травор налил мне полную чашку – понятно, сам он эту гадость не пьет – и украдкой покосился на стол, где лежала большая грифельная доска, покрытая аккуратными чертежами.– Ты над чем-то работаешь? Тогда продолжай, не обращай на меня внимания.– Если ты не против.Он сел, с облегчением отбросив светские приличия.– Что это? – Я всмотрелась в чертеж, но не поняла его смысла.– В Гидесте нашли новый способ плавки; Горные Люди придумали штуку под названием домна. – Он призадумался над какими-то расчетами, стер их и начал заново.Я смотрела через его плечо.– Значит, Харна – маг? – От ликера у меня развязался язык.– Угу. – Гончар казался равнодушным.– Как же… – Я замялась.Травор поднял голову. Усмешка смягчила его резкие черты.– Как она оказалась замужем за гончаром у Острина на куличках? – Он явно привык к этому вопросу. Я засмеялась.– Что-то в этом роде.Пожав плечами, Травор вернулся к своей математике.– У нее есть таланты, но чего она действительно хочет от жизни – так это хорошего брака, счастливого дома и кучу детишек. Мы познакомились, когда она путешествовала с другим магом. Мы продолжали встречаться, а когда выяснилось, что она ждет Сейна, поженились.Я допила ликер. Этого мне никогда не понять. Снаружи залаяли собаки, и Травор поднял голову.– Пойду взгляну, что там с гончими.Как только он вышел, снова появился Шив.– Что-нибудь случилось? – поинтересовалась я.– Лиса шныряет вокруг уток.Шив плеснул себе ячменного спирта и со вздохом сел.– И долго мы здесь прогостим?– Я послал весточку одному человеку в Эйроге. Его зовут Коналл. Он работал с ранними летописями Хадрумала, и я хочу, чтобы он взглянул на твои книги. Это ты здорово сообразила их прихватить.– Если расскажешь, что происходит, в следующий раз я, глядишь, прихвачу что-то более полезное, – небрежно сказала я. – Если Дарни тебе позволит.Шив засмеялся и не клюнул на наживку.– Мы пробудем здесь пару дней, так что отдохни как следует. Дальше нас ждет Далазор: ночевки в шатрах, готовка на костре, никаких тебе перин и чистого белья.– Я думала, в Далазоре нет ничего, кроме травы, овец да прочего скота.– Ты никогда там не была?– Шив, я зарабатываю игрой и еду дальше. – Я заново наполнила свою чашу. – Какой мне прок вступать в игру, где наименьшая ставка – десять коз?Маг снова засмеялся и хлебнул своего спирта. Посмотрев на него, я ощутила теплую дрожь. В мягком свете лампы он выглядел весьма красивым, даже делая скидку на неслабый пыл, который я чувствовала от меда. Я пересекла комнату и подсела к Шиву у камина.– Харна сказала, что часто видела вас после Весеннего Равноденствия. Это долгий срок, чтобы быть вдали от дома.Маг потянулся и закрыл глаза.– Да, – согласился он, – но Перид меня понимает.Я моргнула.– Перид?Ласковая улыбка тронула его губы.– Мой любовник. Он – художник, работает с переписчиками в Хадрумале. Мы вместе уже шесть лет, так что он привык к моим отлучкам.Я сделала еще глоток, чтобы скрыть смущение, и лихорадочно соображала, как повернуть разговор. Хорошо хоть, я не успела выставить себя круглой дурой.– Ты ведь родом не из Хадрумала, не так ли? У вас с Дарни совсем разный акцент, но твоего я не узнаю.– Нет, я из западной Каладрии, с болот за Кевилом.Я вспомнила, что Хэлис однажды сказала мне: все рассказывают анекдоты о каладрийцах, а каладрийцы – о жителях Кевила.– Дрианон! Ты небось был там бельмом на глазу!Сегодня вечером мой ум определенно не поспевал за языком. Я отставила чашку.– Что ты имеешь в виду? То, что я – маг, или то, что я… – Шив открыл глаза и озорно усмехнулся. – Как дамочки в Ванаме называют это нынче? Тот, кто душит свои носовые платки? Особа, которая не пересекает танцевальный зал? Или ты предпочитаешь более откровенные определения? Крестец-шуршатель? Задница-мешок? – смачно произнес он.Ну, если его это не беспокоит, почему я должна беспокоиться?– Скажем, и то, и другое.– О, Каладрия – не такая отсталая, как все думают.– Брось, – хмыкнула я, – в половине каладрийских домов, где я побывала, даже нет печных труб. Сколько человек в твоей деревне пользовались масляными лампами?– А чем плохи камышовые свечи? Почему их нужно менять?Его серьезный тон едва не обманул меня, но я вовремя заметила огонек в его глазах.– А впрочем, ты права, моя семья не знала, что со мной делать. Не было никаких недоразумений, я просто чувствовал себя как свинья в коровнике. У моего дяди был кузен, его жена рекомендовала меня магу в Кевиле, а тот отправил меня в Хадрумал. – Глаза Шива затуманились. – Это было пятнадцать лет назад, половина жизни.Я совсем забыла, что такое Каладрия: если ваша бабушка знала человека, чьи племянники однажды продали вашему кузену лошадь, то вы уже почти родственники. Это создает трудности для представителей моего ремесла, но в этом есть и положительные стороны: я ни разу не видела там детей, клянчащих милостыню на улицах. И тут я кое-что припомнила.– Почему же ты заигрывал с каждой служанкой, которая нам попадалась, если ты… э… иной наклонности?– Они этого ждут, и дружеское расположение девушки может оказаться весьма полезным.Что правда, то правда; я сама часто строила глазки мужчинам, к которым не собиралась прикасаться, не говоря уж о чем-то большем.– Ты можешь представить себе Джериса в роли обольстителя? Или Дарни?Я засмеялась, вообразив себе эту картину.– А что с Дарни? Отчего он такой злющий?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136