он порос густым осинником, кое-где попадались березы. В таком лесу как раз и должны расти первые грибы. Это Борис знал совершенно точно. Но грибы об этом, очевидно, не знали.
- Поднимемся повыше? - предложил Алексей Палыч.
- В бору сейчас делать нечего, - заявил Борис. - Разве горькушки...
- Боря, а какой гриб лучше всего? - спросила Мартышка.
- Тот, который в корзине. - Так говорил отец Бориса, гордившийся тем, что собирал только молоденькие, находя их чуть ли не под землей.
- А я думаю - сыроежки. Их можно есть сырыми.
- Где это написано?
- Нигде. По названию видно.
- Найдем - попробуй, - хмыкнул Борис.
Из всех грибов Мартышка четко могла распознать только мухомор, да и то потому, что дома был цветной телевизор. В ее семье грибами не увлекались. Борис и Алексей Палыч тоже не были знатоками. Они даже не подозревали, что съедобны почти все грибы. Из примерно тысячи пятисот видов съедобных они собрали всего несколько: белый, подосиновик, подберезовик, лисичку, волнушку, сыроежку, масленок. Все остальные на их языке именовались "поганками". Это общечеловеческое заблуждение приносит лесу большую пользу: кое-что в век тотального опустошения леса остается для животных и насекомых.
Первый гриб все же нашла Мартышка. Она радостно взвизгнула и бросилась к нему с такой скоростью, словно тот от нее убегал.
- Теперь можешь попробовать, - сказал Борис.
- Поганка?
- Сыроежка.
- Дай честное слово.
Борис молча пожал плечами: это уж точно - протяни ей палец, она до плеча руку отхватит.
Мартышка откусила кусочек сыроежки, пожевала и выплюнула.
- Горько... - сказала она с какой-то обидой, будто не гриб ее обманул, а Борис. - Почему ты меня не учишь грибы собирать?
Да, теперь уж получалось, что Борис ей как будто бы что-то должен. А он не любил ходить в должниках. Он и так уже чуть ли не превратился в подхалима, не нагрубив Мартышке ни разу за последние полчаса.
- Поменьше разговаривай, - сказал Борис. - Грибы шума не любят.
- Разве они слышат? - наивно спросила Мартышка.
Но цену ее наивности Борис уже знал.
- Не мешай.
- Попроси как следует, - тут же нашлась Мартышка.
Поняв, что любое его слово никогда не будет последним, Борис замолчал надолго. И сразу же начали попадаться грибы. Сначала два сросшихся черноголовика, затем семейство упругих рыжих лисичек. Все это отправилось в кепку. Еще черноголовик и маленький красный.
- Какой хорошенький, - сказала Мартышка. - Как называется?
- Подосиновик.
- А почему он рос под березой?
"О господи!" - произнес Борис мысленно. Вслух он заметил:
- Не он под ней, а она над ним росла.
Пока Мартышка пыталась разобраться в этой подозрительной фразе, Борис успел удрать к Алексею Палычу.
У Алексея Палыча дела шли похуже, но зато он нашел один белый.
- Не густо... - сказал Алексей Палыч. - Сухо, наверное.
Как и большинство грибников, Алексей Палыч был склонен обвинять не себя, а природу. Если грибник найдет мало грибов, то он всегда найдет много причин: мало дождей, много дождей, ранняя весна, поздняя весна, ночные заморозки, мало солнца и, годящаяся на все случаи, - "тут до нас целый полк прошел, все вытоптали".
На сей раз виноватым оказалось солнце, ну, а если добираться до самых корней, то Бюро прогнозов погоды, лишившее дождей целую область, вопреки своим показаниям. "Тюрьма по ним плачет" - так говорили в Кулеминске про метеорологов рыбаки, грибники и дачники. Алексей Палыч сначала помалкивал: образование он получил как раз в Метеорологическом институте, но со временем и он распоясался.
- Сухо, - повторил Алексей Палыч. - Да и вообще, в нашем положении грибы не спасение. Калорий на их сбор мы затрачиваем больше, чем получаем при еде. Впрочем, надеюсь, у нее хватит ума не настаивать на продолжении похода.
- Смешно говорить, - сказал Борис. - Остальные-то соображают... А рюкзак она нарочно столкнула. Я хоть и не видел... От края он лежал далеко, а ног у него нет.
- Вот это мне совсем непонятно. Казалось бы, она заинтересована в продолжении похода... Теперь ясно, что это невозможно. Что-то, Боря, концы с концами не сходятся.
Подошла Мартышка. Нет, не подошла - подбежала, задыхаясь от счастья. В руках она несла громадный белый гриб.
- Во какой! Это какой? - крикнула она, показывая Борису язык.
Но Борис знал цену таким шикарным грибам, особенно в сухое лето. Он взял "полковника" - так называли в Кулеминске белые - и безжалостно отломил половину его ноги. Мартышка ойкнула, словно это была ее собственная нога. Борис показал ей трухлявую половинку и отломил остаток. Гриб оказался весь источенным червями, а в шляпке они обнаружились в живом виде.
- Ну и что! - сопротивлялась Мартышка. - Симпатичные червяки. Их можно выгнать, а гриб засушить.
Борис протянул ей остатки "полковника".
- Выгоняй. Скажи им "кыш"!
Мартышка ударила Бориса по руке.
- Ты все умеешь испортить!
Пока Борис размышлял, что такого он тут напортил, Алексей Палыч, со свойственным ему стремлением к миру, выступил в роли огнетушителя.
- Марина, - сказал он голосом мягким, и призрак пальмовой ветви возник в его кулаке, - гриб твой прекрасен, но он червивый и в пищу не годится. Борис поступил правильно.
Но Мартышка мира не приняла.
- При чем тут пища! - закричала она. - Он такой красивый и большой! И я сама его нашла! При чем тут правильно-неправильно?! Ломайте свои!
Слегка обескураженный этим взрывом, Алексей Палыч чувствовал, что дело тут не в грибе. Кажется, Борис уничтожил не продукт, а нечто иное. Он понимал также, что сейчас не время для ссор, даже самых пустячных.
- Возьми мой, - предложил он примирительно. - Он тоже белый и совершенно чистый.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61