Но больше всего русскому не нравилась ирония в голосе друга.
Он бережно вернул фотографию на место, поставив ее так, чтобы Деклерк мог видеть женщину. "Единственная проверка дружбы, – подумал он, – это окажется ли друг рядом, когда он тебе нужен".
– Можно сказать прямо?
– Говори, Джозеф.
– Ты слишком жесток к себе.
– Смешно. То же самое утром говорила мне Дженни.
– Ты слишком много берешь на себя. Я ведь так же сильно хочу поймать этого типа.
– Наверное.
– Так раздели этот груз со мной! Охотник задирает тебя, потому что ты главный его противник. Он вел бы себя так же, если бы на твоем месте сидел кто-то другой. Разве ты не видишь, что он только и хочет, чтобы ты вышел из себя и играл в обороне, если тут уместен шахматный язык.
– Может быть.
– Роберт, попробуй меня понять. Удары Охотника по тебе ранят и меня. Я ведь тоже полицейский, хоть и не в форме. Для меня много значат и Конные, и ты сам. Помнишь, когда я оказался здесь, совсем один? Тогда ты пришел ко мне на помощь. За мной долг, Роберт, и я хочу его уплатить. Позволь мне работать с тобой и взять на себя часть твоего груза.
Несколько минут суперинтендант молчал. Потом он встал, положил руку на плечо Авакумовича и подвел его к стене. Теперь бумаги покрывали ее в несколько слоев.
– Видишь, Джозеф? Что со всем этим делать?
Авакумович улыбнулся:
– Есть два предложения. Во-первых, предложить всем продавцам пленки для «Поляроида» записывать фамилии покупателей. Раздать им список подозреваемых и дать телефон штаба.
– Отличная идея. А второе?
– У меня для тебя подарок ко дню рождения. Посмотри и скажи, что ты об этом думаешь.
«Ну и память!» – подумал суперинтендант.
– Пошли. Он у меня в лаборатории.
Деклерк отправился с ним в подвал. Комната была погружена в темноту; только на столе горела лампа, освещая большой микроскоп и стеклянную ванночку рядом с ним.
– Смотри. С днем рождения.
Деклерк заглянул в микроскоп и увидел тускло-черную щепку.
– Это я нашел в лобковой кости Лиз Грейнер, – сказал сзади Авакумович. – Это могло быть занесено извне при извлечении костей, и тогда не имело бы никакой ценности. Но там не могло быть такого материала. Мне пришлось повозиться, прежде чем я определил, что это такое.
– И что же это?
– Щепка черного дерева.

Дамбалла

Четверг, 4 ноября, 7.45
– По-моему, он выглядит неважно, – сказала Моника Макдональд.
– Кто, Деклерк?
– Ага.
– Представляю, как на него давят, – заметила Кэтрин Спэн.
Рик Скарлетт спросил:
– Как вы думаете, почему он велел обращать внимание на все, сделанное из черного дерева? Да еще сообщать об этом лично ему?
– Не знаю. Может, это как-то связано с его предупреждением против простых решений. Хочет все время держать нас настороже, чтобы чего не пропустили.
– Похоже на то, – согласился Типпл. – По-моему, он вообще немного повернут на своей работе.
– Да, – согласился Льюис. – Но как ты думаешь, он правда считает, что мы выполняем «священную обязанность»?
– Не знаю. Вся эта облава вообще довольно сомнительна. Если мы кого-то и поймаем, тут же на нас накинутся адвокаты и прочая братия. Не забывайте про хартию прав.
– Я думаю, он больше заботится не об этих правах, – сказал Льюис, – а о каком-то другом праве... моральном, что ли.
– В любом случае, мне его жалко, – подвела итог Моника.
– Мне тоже, – согласился Льюис. – Надо поработать как следует.
Открыв дверь, они вышли в накрапывающий дождь. В холле штаба остались Типпл, Скарлетт и Спэн.
– Можно еще раз посмотреть? – попросила Кэтрин Спэн.
Капрал передал ей расшифровки. Пока она читала, Скарлетт спросил:
– Как, по-твоему, можно найти Харди?
– Не знаю. Я его не видел. Собственно говоря, я занимаюсь Ракстроу, а не Харди.
– Странно, что они еще не заметили, что их слушают.
– Ничего странного. Ты бы видел, какой там бардак.
Скарлетт замолчал, глядя в окно. Тучи собрались еще гуще, предвещая уже не дождь, а настоящую бурю.
– А Ракстроу? Его где найти?
– Скорее всего он в студии. Он держит музыкальную студию как владелец фирмы «Дамбалла Энтерп-райзис».
– Дамбалла – это бог-змея в культе вуду.
– Знаю. Еще его можно поискать в «Звонке из Лондона». Это клуб на Пендер-стрит.
Типпл порылся в кармане и достал помятую рекламку, на которой было написано:
Приходите к нам в четверг вечером, 4 ноября 1982!
ЧУДО-КОНЦЕРТ ПРЯМО ИЗ АНГЛИИ!
Будут важные гости!
«БОГИ ВОДУ» снова с вами!
Спасите ваши души!
«Звонок из Лондона» 742, Уэст-Пендер-стрит.
– А почему ты думаешь, что он там будет? – спросил Рик Скарлетт.
– "Боги вуду" – это его группа.
Спэн наконец дочитала расшифровки и отдала их Типплу.
– А откуда звонили по межгороду, Билл?
– Сейчас посмотрим, – Типпл взял один из листов. – Тот, что говорит «Оревуар» – волк. Он звонил из Нью-Орлеана.

Облава

8.36
Сперва они взялись за торговцев порнографией.
Рик Скарлетт вошел в секс-шоп на Гренвилл-стрит, надев поверх формы дождевик. Фуражку он тоже снял, и с его головы текли струйки воды. Магазин был пуст, и полицейский быстро прошелся по нему, пробежав глазами по рядам книжек в мягкой обложке, надувных женщин и искусственных членов. Потом подошел к продавцу и молча встал перед ним.
Продавец, лысый толстый мужчина лет сорока, своими сальными глазками и пухлыми влажными губами наводил на мысль, что секс занимает его мысли не только на работе. Оторвавшись от книжки «Виды анального сношения», он поднял глаза на стоящий перед ним дождевик и сразу заподозрил неладное. В этом он не ошибся.
Рик Скарлетт распахнул плащ, открывая форму полицейского.
– Ах, черт! – воскликнул продавец, и его пальцы рванулись к кнопке звонка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95