Раздвинув ноги, она сорвала с себя повязку и осталась полностью обнаженной. По залу пронесся шквал аплодисментов. Моряк смотрел на нее, побагровев; его Адамово яблоко судорожно двигалось. Женщина облизала губы. Взволнованный моряк попытался надеть очки, чтобы лучше видеть, но она ловко выхватила их у него и начала вытирать о волосы у себя на лобке, чуть прикусывая губки, как школьница. Потом она водрузила очки обратно ему на нос и, выгнувшись, начала вертеть бедрами перед самым лицом остолбеневшего англичанина.
Зал заполнили свист и смех. Надо всем взлетел чей-то пьяный голос:
– Эй, леди, пойдем покатаемся!
Моника Макдональд вздохнула. «И что приводит женщин в такие места?» – подумала она.
– Может, хватит? – спросила она Льюиса, и тот коротко кивнул. Он допил пиво, и они вышли, пройдя мимо продолжавшей ритмично дергаться стриптизерши.
Монике нравилось думать, что у нее широкие взгляды, поэтому она пыталась смотреть на происходящее с клинической точки зрения. Сама она не сталкивалась в жизни с какими-либо извращениями, если не считать дяди Гарольда, который как-то пытался затащить ее и ее четырнадцатилетнюю старшую сестру в постель, когда их родителей не было дома. Моника тогда пожаловалась матери, и дядя Гарольд перестал приходить к ним на Рождество.
Посмотрев тридцать два выступления в стриптиз-барах, Моника окончательно убедилась в полном отсутствии у себя сексуальных тенденций. Поэтому она перенесла свой интерес на Льюиса.
Во-первых, странно, что он в свои почти тридцать так застенчив. Когда первая стриптизерша продемонстрировала им свои гениталии, Льюис покраснел, как его парадная форма.
– Тебя поэтому называют Рыжим? – спросила Моника.
Он лишь покраснел еще сильнее и отвернулся.
По правде говоря, он ей нравился. Большинство мужчин в Конных относились к женщинам так же, как Скарлетт и Рабидовски. Форма еще добавляла им самоуверенности и властолюбия. Застенчивый человек был в КККП редким явлением.
– Спросим у бармена, – предложила Моника, – а потом пойдем отсюда.
Буфет паба «Фантом» находился в тридцати футах от эстрады. Бармен, типичный англичанин с носом картошкой и маленькими глазами болотного цвета, подошел к ним:
– Чего вам?
Льюис сунул ему в нос удостоверение.
Моника достала фотографию Мэттью Пола Питта.
– Видели этого человека?
Англичанин поднял на нее глаза:
– Ищете Джека?
– Да так, просто хотим задать ему несколько вопросов.
– Копы не просто задают вопросы, красотка.
– Так вы его видели?
– Нет. Но я видел много похожих на него.
Моника и Льюис поглядели друг на друга.
– Значит, вы ищете Джека? Нашего Охотника за головами?
– Верно, – сказала Моника. – Именно его.
– Вы из бригады по грязным делам? Ищете того, кто ходит в такие места просто посмотреть, а потом идет и мочит женщин? Что ж, таких здесь много, но вот этого я не видел.
Он отдал карточку обратно Монике.
– Будь я на вашем месте, я бы не тратил времени с этой фоткой.
– Почему?
– Потому что только в этом баре десятка три людей, которые отдали бы правую руку за возможность сделать то, что сделал этот Джек.

«Энфилд»

7.45
– Роберт, что ты делаешь?
Женевьева Деклерк, стоя в дверях теплицы, смотрела на револьвер в руках ее мужа. Суперинтендант взглянул на нее и отложил оружие.
– Ты об этом? Я только что читал про Уилфреда Блейка. Это его личное оружие. Его нашли в снегу в горах, где Блейк исчез.
Женевьева бросила взгляд на стол. Там лежала книга «Мужчины, носящие мундир». Она знала, что муж читает ее, когда хочет подкрепить свои силы. «Спал ли он сегодня?» – подумала она.
– Набрался сил? – спросила Женевьева.
– Вроде бы, – он улыбнулся, но лицо его было усталым.
– Боюсь, что сегодня утром мне придется поехать на конференцию. Но к обеду обязательно вернусь. Сегодня моя очередь готовить.
– Дженни, я тоже уеду. Завтра важная операция, и у нас в штабе назначен сбор. Увидимся вечером.
«Завтра и твой день рождения», – подумала Женевьева.
Она уже собралась уходить, но потом обернулась:
– Пообещай мне, что не будешь волноваться.
– Ладно, – сказал он, но в голосе его не было уверенности.
Женевьева хотела сказать еще что-то, но потом повернулась и молча вышла. Через несколько минут он услышал шум отъезжающей машины.
Снова один в своей теплице, Роберт Деклерк сидел и слушал, как дождь барабанит по стеклянной крыше. Звук напомнил ему торжественную дробь барабана на похоронах сотрудников КККП. Отложив «Энфилд», он подошел к двери, чтобы взглянуть на бурное море. Весь мир казался тусклым и серым.
Он думал об инспекторе Блейке. Что это был за человек? Ни один другой герой Конных не оставил по себе такой странной памяти. Конечно, по официальной версии он был лучшим детективом КККП за всю историю. Никто не превзошел его по числу арестов, а его поведение в бою, еще до приезда в Канаду, прославило его во всей британской армии. Этот человек буквально не знал страха. Крест Виктории ему присвоила сама королева.
Но ходили о нем и другие слухи.
Когда Деклерк писал «Мужчин, носящих мундир», он встречался со всеми еще живыми ветеранами Конных. Некоторые из них служили еще в Северо-Западной полиции.
За несколько коротких лет, проведенных в КККП, Уилфред Блейк прослыл непревзойденным следопытом даже среди индейцев. Если дело казалось безнадежным, на поиски посылали Блейка. И он всегда возвращался с арестантом.
Но слухи упорно твердили, что большинство тех, с кем он возвращался, были мертвыми.
Некоторые говорили, что комиссару Херчмеру не нравились методы Блейка; поэтому инспектор и не рос в чине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95