Разнообразие и тонкость исполнения этих фигурок вызывали всеобщий инт
ерес. Они переходили из рук в руки.
Трогательный момент, подтверждающий привязанность графа де Ломенье-Ша
мбор по отношению к друзьям из Вапассу, несмотря на их репутацию одиноче
к, чересчур близких к английским и французским безбожникам.
В течение зимы граф де Ломенье неоднократно приезжал к брату Люку, чтобы
помочь ему и его сыну, скульптору и художнику Ле Бассеру в изготовлении с
олдатиков.
Ч Наш новорожденный сын еще не сделал своего первого шага, Ч сказал де
Пейрак, но я смею вас уверить, что он уже достаточно взрослый, чтобы оценит
ь столь красивый подарок, и что он получит удовольствие, как и его сестрен
ка, их рассматривая, и расставляя в боевом порядке.
Господин де Ломенье рассказал, как проводил длинные зимние вечера в стен
ах спокойного монастыря Реколле а обществе брата Люка и его помощника, с
кисточками в руках, наслаждаясь фантазиями о том, как малыш будет играть.
Зимний сезон почти на девять месяцев прекращал всякое сообщение Канады
с внешним миром, поэтому Ломенье оставался в неведении относительно тра
гических событий, связанных с его другом.
«Но вы же знаете, что мы по-прежнему ваши друзья, и что мы вас не оставим»,
Ч говорили глаза Анжелики, пока он спускался по веревочному трапу в лод
ку, которая доставит его на корабль, держащий курс на Квебек.
Он улыбнулся.
Она тоже продолжала улыбаться, маша им вслед.
Но Анжелика знала, что, расставшись с ними, он снова станет подвержен преж
ним сомнениям и терзаниям, снова станет испытывать горечь, как от неразд
еленной любви. Горечь эта вдвое сильнее от того, что внушается чувствами
к женщине и смертью друга. Он не мог служить одному без того, чтобы не пред
ать другого, он не мог предпочесть одного и забыть другого, он любил их рав
ной и в то же время разной любовью и не мог вырвать кого-то одного из сердц
а и жизни, несмотря на раздумья, принуждения, дисциплину, исповеди. Он был
не в силах изгнать из мыслей и души мученика-иезуита, лучшего друга, прису
тствие которого он ощущал постоянно; тот, казалось, умолял его вернуться
на праведный путь и продолжать служить во благо церкви и Франции.
Он так же не мог забыть ее, воплощение того, что всегда было для него под за
претом, и в то же время Ч подругу, образ которой представлялся перед его м
ысленным взором, звук ее имени, музыка ее смеха раздавались в его ушах, аро
мат его духов вызывал в нем слезы волнения. И шевалье де Ломенье никак не м
ог положить конец этим терзаниям, разрывающим его между двумя людьми, ме
жду долгом и любовью.
Ему предстояло пересечь пустыню, край, где не раздастся голос утешения, г
де умирает надежда, где божественность отказывается появляться, что явл
яется самым страшным испытанием для того, кто посвятил жизнь и пожертвов
ал всеми земными радостями во имя Господа.


ЧАСТЬ ВТОРАЯ. МЕЖ ДВУХ МИРОВ


7

Наконец они подняли паруса и отправились прочь от Тадуссака.
Анжелика воспользовалась несколькими часами уединения с Жоффреем, они
наслаждались свободой, отгородившись от внешнего мира, и это она любила
больше всего. Они вновь обрели прежние привычки и не уставали им радоват
ься.
Они сидели лицом к лицу, под тентом, который натягивался над палубой в зно
йные часы, или во время дождя, или же ночью на кормовом балконе, на который
выходили их аппартаменты.
Там, полулежа на диванах и опираясь на подушки в восточном стиле, они пров
одили время в обществе друг друга, получая от этого несказанное удовольс
твие.
Они смогли сберечь свои чувства и позволить себе сгорать от двух огней: н
ежности и страсти.
Кусси-Ба подавал им турецкий кофе в маленьких чашечках тонкого фарфора
на прелестных подносиках, украшенных арабесками, которые назывались за
рф, и которые позволяли пить кофе и не обжигать пальцы. Весь этот ритуальн
ый прибор, предназначенный для кофе, да и сам напиток напоминал им о Восто
ке, переносили их к Средиземному морю, в Кандию и на остров Мальту, о котор
ом Анжелика так много говорила с Ломенье.
Она попыталась внушить ему, чтобы он вернулся во Францию, чтобы получить
помощь и поддержку среди братьев-рыцарей Сен-Жан Иерусалимских, сегодн
я называемых Мальтийцами. Но он отказывался. Он не хотел покидал Канаду, г
де покоились останки его друга, убитого индейцами.
Ч Но, однако, возвращение пошло бы ему на пользу. Как и солнце. На Мальте я
полюбила этот прекрасный свет, который заливал залы Большого Госпиталя.
Больные ели с серебряных приборов. Я посетила аптеку, хирургические каби
неты. А в крепости я любовалась, как на ветру трепещут вымпела на разнообр
азных галерах Мальты, которые были готовы выйти в море, на бой с варварами.

Внезапно она осеклась. Затем Жоффрей увидел, как она спрятала в ладонях л
ицо и воскликнула:
Ч О Боже! Это был он!
И застыла, словно погруженная в картины прошлого.
Ч Анри де Ронье, Ч произнесла она затем уже спокойнее.
Жоффрей де Пейрак задумался о нынешней ситуации. А она принимала довольн
о сложный оборот. Анжелика должна была возвратиться в Салем, потому что п
осле рождения близнецов у нее случился приступ малярии.
Охваченная жаром, который случился у нее на Средиземном море, она вообра
зила, что снова в Алжире, в плену у Османа Терраджи, визиря Мулея Исмаила, к
ороля Марокко, для которого она и была куплена. В бреду ей казалось, что он
а еще не нашла Жоффрея. Она видела себя на улицах белого города, в сопровож
дении стражников-мусульман.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25