Одновременно замкнул дверь. Бывший проректор не протестовал. Словно мешок с картофелем, он дал посадить себя на ковер, и только потирал покрытую красными полосами физиономию, а из горла его вырывался астматический хрип.
— Доигрался, чертик, — издевался Ларри. — Хорошо смеется тот, кто смеется последним! Ну, а теперь откровенненько выкладывай все по порядку, не то я снова сикну водичкой…
— Прошу тебя, не впутывайся в это, Ваша Магнифиценция, — простонал побежденный, — у тебя нет никаких шансов. Я здесь только пешка.
— Я знаю все, даже о твоих дружках из Токио, Мексики… — засмеялся Белл.
— А коли знаешь, зачем спрашиваешь?
— Кто твой шеф? Что было в пакете, переданном Брижитт, какова цель операции, и твоя задача? — каждое слово падало с силой нокаутирующего удара.
Приап покрутил головой и тут же завыл, пораженный струйкой воды между глаз.
— Еще немного, и ты ослепнешь, будь разумнее, — произнес Ларри.
Довольно долго Гном не проявлял ни малейшего желания беседовать, зная, что пока он не скажет правды, Бельфагор не может его уничтожить. И Белл начал терять надежду вытянуть что-нибудь из Приапа, тем более, что после очередного дынгуса полусатана начал терять сознание. И тут ему пришла мысль: он рывком разорвал Гному штаны и извлек на свет божий объект гордости карлика и повод зависти его коллег из Ледового Замка.
— Не трожь его, его не трожь! — запищал Гном. — Все скажу!!
— Ну так говори!
— В шестнадцать у меня контакт с шефом. Маленькая черная коробочка в сейфе, шифр 678—66, надо глядеть прямо в световой глазок, штекер воткнуть в гнездо антенны телевизора. Сам спросишь шефа обо всем. Я ничего больше не знаю.
— Проверим, стерва!
Выжав из Гнома еще адрес укрытия, Бельфагор энергичным движением кинул Приапа в огромный, стильный (хоть и выполненный из искусственного материала) шкаф, очертил вокруг него мелом круг, которого не в состоянии переступить самый могучий дьявол, даже если он умеет летать либо проникать Сквозь землю, тем же мелом написал несколько сильных заклинаний на дверцах, так что их не открыли бы и шесть князей тьмы, а вдобавок завязал дверцы четками.
— Сиди, братец, пока я не вернусь.
Портфель с одеждой старушки и профессиональный журналистский набор нашли укрытие под кроватью, пистолет Ларри спрятал в карман. На двери поместил табличку: «НЕ БЕСПОКОИТЬ». А потом пошел в комнату Брижитт, и они любили друг друга почти целый академический час, убежденные в том, что никакой грех уже не может им повредить.
Нервозность Лысого росла с часу на час. Представительство в Нью-Йорке сообщало об усиленной активности Бельфагора, который, видимо, напал на какой-то след деятельности спецслужб «черных», но не считал нужным поделиться с «белыми» своими открытиями. Несколько других региональных отделов доносило о настораживающих знаках на земле и на небе. В южной Франции выпал кровавый дождь, Бразилию поразило неожиданное нашествие змей, которые проникали даже в центры городов, в Конго объявилось странное животное, говорящее будто бы человеческим голосом, ожило несколько бездействовавших долгое время вулканов, а на портрете Джоконды в Лувре выступили кровавые пятна. Испанию покрыла удивительная волна туманов, связанная, особенно в промышленных районах, с чрезвычайно сильным смогом. Этот смог проникал в глаза и ноздри, вызывая массовые заболевания дыхательных путей. Из Австралии доносили о нашествии саранчи. Одна из не очень известных парижских ворожеек оплатила пятиминутное выступление по телевидению, утверждая, что имеет сообщить своим соплеменникам нечто чрезвычайно важное, но умерла таинственным образом в холле ТВ-Центра. В то же время хлебные районы СССР подверглись прямо-таки катастрофическому нашествию мышей. Некоторые считали это предвестником долгой зимы, другие — всеобщим проявлением страха в мире. На Сейшельских островах умерла самая старая черепаха мира. В Сикстинской капелле без малейших толчков на полу проступил знаменитый «Последний Суд» Микеланджело, в арктических водах разразилось невиданных ранее размеров самоубийство китов.
Однако среди всех этих явлений Лысого больше всего нервировало нечто иное: его седовласый шеф, вероятно, обрадованный гибелью отеля «Парадиз», взял двухнедельный отпуск и отправился за грибами, не оставив ни адреса, ни способа связи.
Несмотря на протесты Брижитт, Ларри решил выехать в Бостон и приказал ей не высовывать носа из отеля пока все не кончится. Обещал звонить ежедневно, объяснив, что самое худшее уже позади. Потом взял небольшой багаж стюардессы и намеревался выйти, когда зазвонил телефон.
— Да, а, это вы? Хорошая погода в Париже? Прекрасно… Ну, конечно. Как с теми пациентами? Не может быть! Мефф Фаусон?!! А не знаете, где он сейчас находится? Значит, должны немедленно узнать! Звоните в пять, он должен к тому времени вернуться! Приветствую!
Он повернулся к Брижитт, жадно ловившей каждое слово.
— Представь себе, одним из последних пациентов Шатлена, врача, который дал тебе посылку, был мистер Мефф Фаусон, по сообщениям газет тот несчастный, которого держали гангстеры, связанные с синьором Дьябло. Единственный уцелевший в таинственном пожаре. Бедняжечка. Все ему так сочувствовали.
— Что это значит?
— То значит, что этот несчастненький, возможно истинный шеф банды, тайный начальник, который командует индивидуумами вроде Мистера Приапа. Быть может, и ликвидация синьора Дьябло была не следствием соперничества, а преднамеренным шагом в игре.
— Либо Фаусон и есть синьор Дьябло, — подсказала Брижитт, у которой обычная женская проницательность вполне могла соперничать с игрой потока ассоциаций Ларри Белла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86