Первым в списке стоял Дракула. Альманах его титуловал то князем, то графом, а то и бароном. Мефф решил остановиться на «князе», исходя из того, что лучше переборщить, нежели недоборщить. Нашлось еще несколько других имён и псевдонимов вельможи, среди которых чаще всего встречалось «Носферату». Родня вампира, некогда многочисленная, понемногу редела, последний из хозяев Карпатского замка удрал из Румынии в 1944 году. «Who is Who?» упорно сообщала старый адрес, но рядом виднелась приписка от руки: «Адресат неизвестен». Приходилось искать в другом месте. Фаусон подумал об эмигрантской среде, когда вдруг ему вспомнилось громкое дело трехгодичной давности, касающееся рекламы.
Одна их фирм выбросила на европейский рынок отличный препарат для очистки зубов от камней, дав ему название «Дракула». Очень скоро начался процесс о злоупотреблении, связанном с названием, причем истцом выступала отнюдь не какая-либо кинофирма, а семейство, носящее эту фамилию. Быть может, в газетах того времени отыщется след?
Уже через час синьор Дьябло сидел в читальном зале и листал старые номера «Пари-матч». Он не ошибся — имело место такое дело, вначале громкое, потом вдруг утихшее. В качестве доверенного лица от имени истца фигурировал адвокат Курт Штайнгаген из Вены. Дело он выиграл, но категорически отказался что-либо сообщить прессе. Синьор Дьябло незамедлительно раздобыл телефонную книгу Вены, где и нашел нужный номер. К сожалению, поднявшая трубку несимпатичная девица (судя по голосу стопятдесятикилограммовая), повторяла, словно испорченная шарманка, что, во-первых, доктора Штайнгагена нет, во-вторых, не будет, в-третьих, он не дает интервью, с адвокатством покончил уже два года назад и клиентов не принимает.
Спустя полчаса оборотистый неосатана уже держал в руках билет на вечерний самолет в Вену.
В оставшееся время он пытался раздобыть информацию о судьбе следующего в списке — бароне Франкенштейне. Здесь перспектива тоже не радовала. Недвижимое аристократа оказалось в другой зоне, нежели он мог бы желать, а сам барон канул, словно камень в воду. Было известно, что это искусственное создание, усыновленное последним из рода Франкенштейнов, в тридцать девятом вступило в элитарную воинскую часть, заработало несколько Железных Крестов, проявив солидную изобретательность и не меньшую жестокость. Близко связанный с Канарисом, после неудачного покушения Штауфенберга, Франкенштейн пропал без вести. Однако, видимо, где-то переждал катастрофу, так как после войны разыскивающие его органы обнаружили денежный перевод в одном их швейцарских банков, перечисленный с его депозита на счет некоей боливийской компании, которая, как оказалось, была чистейшей фикцией. Деньги пропали. Несколькими годами позже серебро с родовыми гербами Франкенштейнов появилось в одном из антикварных магазинов Буэнос-Айреса. Таким образом, след вел в Южную Америку.
«Если с каждым будут такие сложности, то я ни за что не управлюсь за две недели», — подумал Мефф.
V
Доктор права Курт Штайнгаген после выхода на пенсию жил, в принципе, за городом, однако же, несмотря на то, что забросил адвокатскую практику, сохранил контору в одном из переулков Марияхильферштрассе торговой наддунайской столицы. Мефф проник в его тихую обитель скорее силой, нежели уменьем. В дверях представился контролером газовой службы, в прихожей попытался приручить крупногабаритную Труду, а поскольку это оказалось невыполнимым, сунул ей под нос первый попавшийся в руку документ, буркнул «спецслужба» и, не обращая внимания на ее крики, что-де «мы живем в нейтральном государстве», вторгся в кабинет Штайнгагена.
Первое, что бросилось в глаза Меффу, был велотренажер, на котором адвокат в чем мать родила боролся с собственным брюхом, кое уже при первом взгляде не походило на животы, легко слагающие оружие.
— Меня нет! — бросил адвокат, увидев входящего.
— Вам надо бы испробовать вибропояс, — изрек Мефф.
— Вы так думаете? — заинтересовался адвокат.
— И диету «чудо», которую применяют величайшие звезды мира.
Адвокат перестал крутить педали.
— А в чем она состоит?
— Она достаточно проста: надо попросту ничего не есть.
Штайнгаген только вздохнул и проглотил две шоколадки из огромной коробки, стоящей на письменном столе.
— А вы, собственно, что тут делаете? — спросил он Меффа.
— В данный момент стою.
— Ну, так садитесь. Труда, кофе! А может, гантели? — спросил он и схватил штангу, при одном виде которой у Фаусона перехватило дыхание, и, указав гостю на другую, сказал: — Попробуйте. Они вовсе не такие тяжелые. Их изготовили из пенопласта. Знаете, здоровье — самая главная штука. Все остальное — ерунда.
— Я пришел по вопросу…
— Учитывая состояние здоровья, я отошел от дел! — воскликнул адвокат, — а что такое?
— Я ученый… — начал Мефф.
— Понятно. Плагиат? — догадался адвокат.
— Я ученый, занимающейся теорией рекламы, и сейчас пишу кандидатскую. Ее название: «Крупные процессы по проблемам, касающимся нарушения авторских прав».
Штайнгаген взял горсть сушеного инжира.
— Вы имеете в виду ту роковую пасту для зубов, после которой не только камни не растут, но и еще коронки ржавеют? Никаких сведений. Ни за какие деньги, — подчеркнул адвокат.
Гость, продолжая улыбаться, с миной старой тетки, раскладывающей пасьянс, который должен дать ответ на вопрос, потеряет ли она девственность, а если да, то где и когда, положил на краешек стола стодолларовый банкнот. Адвокат проигнорировал жест, вливая в стакан с кофе огромное количество сливок. Фаусон продолжал раскладывать пасьянс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86