Особенно если учесть, что об ту пору они располагали одной только ньютоновской физикой... Физики и иже с ними — знатоки, вооруженные не счетами, так калькуляторами — все время заявляют что-нибудь подобное. Этакое словесное недержание. Еще бы: до горизонта всегда — рукой подать.
Покажите мне хоть одно поколение, не считавшее, что оно подошло к краю познания: еще немного — и все. Кому только это не свойственно! Это было свойственно еще грекам: хотя они и допускали, что кое-какие неясности имеют место, но и тогда в воздухе носилось убеждение, что еще немного — и человечеству останется лишь стричь купоны с Древа Познания... Хилиасты-пророки-милленаристы вкупе с любителями водяных ванн и прикладной физики, все они согласны в одном: сущее — вот же оно, под рукой, а на вопрос, откуда это сущее берет начало, ответ почти найден. То же самое с цивилизациями, с нами, любимыми: у нас так и чешутся руки подбить бабки, состричь все купоны и наконец-то завладеть «настоящим»; наградой нам оказывается слепящая тьма. Что до цивилизаций, их претензии не чета нашим, зато разочарования — вполне сравнимы. Охотно допускаю, что в данный момент я испытываю ту же жестокую радость, что и какой-нибудь пророк, напророчивший Цвиккау.
Десять жемчужин человеческой мысли
1. Рецепт Иоганна Ван Гельмонта, как добиться самозарождения мыши в искусственных условиях (восхищаюсь сдержанностью своих оценок!).
2. Замечание Фурье, что с наступлением эры справедливости моря превратятся в лимонад.
3. Приговор, вынесенный Вольтером Бюффону. Доказывая оппоненту, что морские раковины, обнаруженные в горах, оставлены там господами, выбравшимися на пикник, а не отступившими древними морями, Вольтер наглядно продемонстрировал, кто на самом деле буффон и шут гороховый.
4. Представление Аристотеля, будто обиталище интеллекта — грудная клетка.
5. Видовая классификация утконоса по Дюре.
6. Рецепт алхимика Парацельса, как вырастить человека. (Кончите в тыкву, оставьте ее гнить — и вот вам ваш гомункулус.)
7. Горгий, переплюнувший всех софистов, заявив что ничто не существует, и следом за этим воздвигший золотую статую себе, любимому.
8. Кондорсе — «Эскиз исторической картины прогресса человеческого разума» (1794). Его идея о десятой эпохе (1789-) — эпохе уничтожения глупости. (Мы все еще там, тот памятный год — он рядом с нами.)
9. Проект вечного мира (1713) Сен Пьера. Европа без войн, отныне и навсегда. (Чеки высылать по почте.)
10. Жизнь: одинокая, нищая, гадкая, жестокая и короткая. Нет. Порой чек и впрямь ждет нас на почте. Взять хотя бы Гоббса — его жизнь была совсем, совсем не такой. На фоне Галилео, Декарта, Гарвея — настоящая белая ворона. Получал солидную пенсию. Дожил до девяноста трех лет. Фактически если что и можно сказать в пользу философии, так это то, что, судя по всему, она продлевает жизнь.
И какому же из наших убеждений — или наших рутинных деяний — суждено стать камнем преткновения в будущем? Возможно, у будущего нет никаких шансов. Возможно, мы не дадим ему шанса состояться. Мы подошли к грани, за которой — грандиознейшая катастрофа. Ибо, что бы ни претерпел род людской, этот век был достаточно щедр к людям. Да, первая половина столетия отличалась воинственностью, но при всем изобилии войн, катастроф, эпидемий, партийных чисток, когда одни заединщики едят других заединщиков (самые жестокие споры — те, когда одна часть секты сводит счеты с другой частью секты из-за материй, которые, с точки зрения непосвященных, если не чушь, так заумь), да, этот век наплодил великое множество злобных уродов, однако по большей части эти прелести процветали в странах, где днем с огнем не сыщешь приличного французского ресторана, а потому ими можно пренебречь; но меня настораживает иное — затишье на фронтах Апокалипсиса, а это — дурной знак. Еьшитаз отэ енм ястиварн ен.
Premi?re porte de guerre
[Первые из врат войны (фр.). При этом — аллюзия на «La premi?re port de guerre» — «Лучший из военных портов», что применимо к Тулону]
Едва мы оказались в пригороде Тулона, я озаботился тем, чтобы дать Юберу жесткие инструкции:
— Я хочу сделать в Тулоне остановку. Хотя бы на несколько дней. Хочу немножко осмотреться. Потому: никаких ограблений. Никакой головной боли. Никаких прискорбных инцидентов. Никаких ссор. Короче — ничего, о чем стоило бы писать домой. Никакого членовредительства. Никаких экспериментов. Можешь пройтись по магазинам и посмотреть телевизор.
— Хорошо, проф. Я согласен.
Последовала пауза: Юбер хотел, чтобы его согласие просияло во всей славе своей. Он хотел показать мне, что наш союз строится на равновесии «давать» и «брать». Что такое «давать», Юпп продемонстрировал. Теперь настал черед «брать». Поэтому он продолжил:
— Но, знаешь, я тут подумал... Этому делу надо придать остроту. Внести изюминку. Мы должны объявить о следующих ограблениях. Чтобы запутать след, надо вернуться в Монпелье. Итак: мы объявляем, что собираемся совершить пять ограблений в течение дня. Тем самым заставляем этих тупиц из полиции кусать локти. И еще. Мы предупреждаем: входя в банк, мы каждый раз будем объявлять, что это — Банда Философов; если они смогут привести какую-нибудь подходящую к случаю цитату из великих — мы уходим, ничего не забрав. Наш лозунг: лишь в истинном знании вы обретете спасение от Банды Философов. Не обрывайте телефоны полиции — лучше читайте классиков. Не покупайте охранные системы — покупайте Зенона. Эти отморозки из Ле Бомметт — их кондратий хватит, когда они о таком услышат.
В этом что-то было. История пестрит примерами, к чему приводит недомыслие типа: этого не произойдет, потому что это не может произойти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126