— Господин Берг, я хочу извиниться за поведение моего друга.
— Бросьте, Герман. Я знаю цену таким типам. Трепло.
— Иван не трепло, — вежливо возразил Герман. — Когда он говорит «придушу», это не просто фигура речи. Он два года воевал в Афгане, у него медаль «За отвагу» и орден Красной Звезды.
— Что вы на меня наезжаете? — вдруг визгливо закричал Берг. — Наезжают и наезжают! Только без рук, без рук!
Полицейский, лениво стоявший возле патрульной машины, с интересом прислушался.
— Я же сказал, что отдам бабки! — продолжал вопить Берг. — Сказал? Сказал! Чего вам еще от меня нужно?
— Могу я чем-нибудь помочь, сэр? — спросил полицейский.
— Спасибо, офицер. Все в порядке, небольшие разногласия с моим молодым русским другом, — буркнул Берг, забираясь в подкативший «датцун».
Не нравилось все это Герману, очень не нравилось. Он был уверен, что Берг твердо решил их кинуть. Но на следующее утро ровно в десять в холле «Хилтона» появился его племянник и молча усадил их в свой «датцун».
Берг ждал их у входа в банк, расположенный в том же русском квартале, недалекоот ресторана Метрополь, на углу Steels avenu. и Keel strit. Онн был, как и вчера, в котелке и черном кашемировом пальто, на мокром асфальте у его ног стояла дорожная сумка. Он бросил сумку в багажник «датцуна» и вошел в банк, жестом предложив следовать за ним.
«Банк» — это было сказано слишком сильно. Одноэтажный домик в ряду с другими такими же предприятиями соцкультбыта. Заведение скорее напоминало московскую районную сберкассу, только что у окошечек не толпились старушки с коммунальными платежами. Появился менеджер, почтительно поздоровался с Бергом и пригласил его в кабинет.
— Эти господа со мной, — сообщил ему Берг.
— Вы уверены, что их присутствие необходимо?
— Да. Это мои партнеры из Москвы. Я хочу, чтобы они убедились, что все их требования выполнены.
— Требования? — переспросил менеджер, подозрительно оглядывая спутников своего важного клиента и особенно Кузнецова с его золотой цепью на бычьей шее и массивным кольцом на руке.
— Да. Их настоятельные требования. Я убежден, что они делают большую ошибку, но русские упрямый народ. Очень упрямый.
— О да, я понимаю. Прошу вас, господа!
Через десять минут процедура завершилась. Чек на семь миллионов сто двадцать шесть тысяч долларов был выписан на Германа. Берг внимательно его просмотрел, подписал и передал почему-то Кузнецову. От Ивана он перешел к Тольцу, а затем к Герману.
— Все в порядке? — хмуро поинтересовался Берг. — Я выполнил ваши требования?
— Да, все в полном порядке, — подтвердил Герман.
— Вы свидетель, что я выполнил требования русских господ, — обратился Берг к менеджеру и двинулся к выходу, сопровождаемый настороженным взглядом хозяина кабинета.
— Не махнуть ли нам по этому случаю по стопарю? — предложил Герман, когда вышли из банка. Лежащий в кармане чек возвратил ему совсем уж было утраченные оптимизм и веру в людей. Даже Берг ему уже нравился. А что? Нормальный мужик. Конечно, обидно, когда такие бабки проплывают мимо морды, как Азорские острова. Но ведь справился с искушением, превозмог.
— В другой раз. Мне пора в аэропорт, — отказался Берг, загружаясь в «датцун». Радушно попрощавшись с Бергом и пожелав ему счастливого путешествия, вернулись в «Хилтон» и уютно расположились в одном из баров.
— Надо же, я до самого конца был уверен, что он выкинет какой-нибудь финт, — проговорил Кузнецов, опрокинув в рот свои сто пятьдесят безо льда.
— Были и такие опасения, — кивнул Ян.
— Тогда повторим! — решительно заявил Иван и двинулся к стойке.
— Признайтесь, Герман, что у вас возникали подозрения на мой счет, — иронически щурясь, проговорил Тольц. — Признайтесь, признайтесь, дело прошлое. Было?
— Я пару раз вспоминал вашу фразу о том, что в бизнесе нет друзей, а есть интересы, — уклонился Герман от прямого ответа.
— Так оно и есть. Это правило. Но, к счастью, нет правил без исключений. А знаете, мне начинает нравиться Торонто. А вам?
— Мне тоже.
Той же ночью Кузнецов и Тольц уехали в Монреаль, чтобы вылететь в Москву, а Герман остался в Торонто: нужно было открыть счет в Royal Bank of Canada и перевести деньги по обувным контрактам. Он стоял у окна на двадцать шестом этаже «Хилтона» и смотрел на переливающиеся огнями реклам кварталы Даунтауна, деловой части Торонто.
Ему нравилось жить в этом отеле.
Ему нравился Торонто.
Но больше всего ему нравилось снова быть миллионером.
Еще больше город понравился ему во второй половине следующего дня, когда Герман сидел в кабинете вице-президента одного из бизнес-центров Royal Bank of Canada, пил изумительного вкуса, чуть горьковатый черный кофе из чашки тончайшего фарфора и вел с вице-президентом светскую беседу. Кабинет был весь белый, с белыми стенами, с белыми кожаными креслами и белым ковром на полу, с белым, с золотой окантовкой, письменным столом. И седина банкира тоже была белоснежной, с легкой голубизной. Внизу, за панорамным окном, расстилался, поблескивая, как ртуть, необозримый простор озера Онтарио, по тяжелой воде скользили паруса яхт. Закатное солнце делало их алыми, а рябь на воде превращало из ртути в золотую чеканку.
Четверть часа назад вице-президент отдал документы и чек
Германа банковскому служащему и теперь расспрашивал новоприобретенного ВИП-клиента о Москве, с особенным интересом — о балете Большого театра. Он был страстным балетоманом, видел все лучшие спектакли Америки и Европы, но в Москве, к сожалению, побывать не удалось. Время от времени он украдкой посматривал на настольные часы, вмонтированные в мраморную статуэтку Психеи, явно недовольный тем, что клерк задерживается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81