Особенно если иметь дело не с дорогими фирмами вроде итальянской «Бруно Магли» или западногерманской «Саламандер», а с поставщиками из Югославии или Чехословакии. Как с удивлением выяснил Герман, очень качественную и сравнительно дешевую обувь шили в Южной Азии и особенно в Бразилии. Но Сан-Пауло и Новый Гамбург, центры бразильской обувной промышленности, были практически недосягаемы, поэтому решили начать с Европы.
Провели успешные переговоры с московским представителем чехословацкий фирмы «Батя», подписали контракт. И тут наткнулись на совершенно неожиданное препятствие: Берг отказался переводить предоплату за обувь, заявив в телефонном разговоре с Тольцем, что компаньоны занимаются ерундой. Сейчас есть возможность закупить большую партию видеокассет по полтора доллара, этим и нужно заниматься.
— Я чего-то не врубаюсь, — с недоумением проговорил Кузнецов. — А кто его спрашивает, чем нам заниматься? В чем дело, Ян?
— Ему это невыгодно, — объяснил Тольц. — Он же имеет три процента с оборота, а на обуви обороты не те.
— А мы-то при чем?
— Да все в порядке, не обращайте внимания. Просто он сейчас очень расстроен. Не хотелось бы так говорить о друге, но что есть то есть: скуповат Наум, скуповат. Он до сих простить мне не может, что я не продал его «Волгу».
— Почему не продали? — спросил Герман.
— Ну, от вас я такого вопроса не ожидал, — укорил Ян. — Почему. Потому что на ней насмерть сбили человека. Оно мне надо? Хватит того, что она в моем сарае стоит. Я так ему и сказал: приезжай в Москву и сам продавай. А меня уволь. Да все в порядке, — повторил Тольц. — Все сделает. Успокоится и все сделает.
— Вы нас уговариваете или себя? — поинтересовался Герман.
— Вас. И немного себя.
Денег не было. На звонки Берг не отвечал. В офисе говорили, что он дома. Дома — что он в офисе. Факсы уходили в никуда, бесследно. Повторялась история с Рамаданом Ханангом Картамихарджа. Только тогда цена вопроса была девятьсот тысяч долларов, а сейчас семь миллионов.
Через две недели, вьюжным октябрьским днем, воспользовавшись приглашением, присланным Бергом еще в начале их сотрудничества, Герман, Кузнецов и Тольц получили визу и вылетели в Канаду.
V
Если бы в первый вечер, проведенный Германом в Торонто, ему сказали, что спустя всего пару месяцев он переедет сюда на постоянное жительство, он посчитал бы это плохой шуткой. Он чувствовал себя, как богатый интурист, который прилетел в Москву полюбоваться золотыми куполами Кремля и оказался в колхозной гостинице на ВДНХ в номере на шесть человек с неработающим туалетом в конце коридора.
Началось с того, что в монреальском аэропорту Мирабель их никто не встретил. Потом появился прыщавый еврейский юноша с тонкой шеей, которая болталась в вороте крахмальной рубашки, как пестик в ступе, и от имени господина Берга приветствовал их на канадской земле. На вопрос Тольца, где сам Берг, с достоинством пояснил:
— Дядя занят. У него важная деловая встреча.
На мощных скулах Кузнецова задвигались желваки, но он сдержался.
Потом тащились до Торонто на воняющем бензином, дребезжащем «датцуне» девятьсот лохматого года выпуска, который мог двигаться только по таким автострадам, как 401-й хайвэй, а на московских улицах не выдержал бы и десяти километров. Дорога заняла почти столько же времени, сколько и девятичасовый перелет через Атлантику. И когда наконец въехали в разливанное море огней Торонто, затуманенных снегопадом и от этого казавшихся предновогодними, праздничными, было только одно желание — поскорее добраться до гостиницы и завалиться спать. Но, как выяснилось, жить им предстояло не в гостинице.
— Отель — это очень, очень дорого, — объяснил племянник Берга, сворачивая в тусклый пригород. — Дядя арендовал для вас апартамент в особняке.
Особняк оказался двухэтажным неказистым домом на две семьи, а апартамент — комнатой в полуподвале, обставленной с бесхитростностью солдатской казармы. Хозяйка, толстая седая еврейка в затрапезном фланелевом халате, предупредила:
— Курить на улице. Бутылки в унитаз не бросать. Женщин не приводить.
— Я тащусь! — изумился Кузнецов. — Мадам, каких женщин можно сюда приводить?!
— Никаких!
Не раздеваясь, Тольц взялся за телефон. Гудка не было.
— Телефон выключен, — объяснила хозяйка. — Когда нужно звонить, стучите в потолок. Вот тут швабра, ей стучите, я включу.
— Так включите, — вежливо попросил Тольц.
Домашний номер Берга не отвечал. В офисе трубку взяла секретарша.
— Наума Берга, пожалуйста, это его друг из Москвы, — произнес Тольц по-английски и тут же перешел на русский. — А когда будет?.. Понятно. Передайте ему, что мы прилетели и хотим срочно с ним встретиться… Как?.. Минутку! —Тольц прикрыл ладонью мембрану. — Мистер Берг очень занят, у него много неотложных дел. Мистер Берг послезавтра улетает в Гонконг. Мистер Берг сможет встретиться с нами через две недели, после возвращения из Гонконга. Мистер Берг желает нам приятно провести время в Торонто.
— Сучий потрох! — взревел Иван и отобрал трубку у Тольца. — Слушай меня внимательно, крошка. Передай своему шефу, что у него сейчас есть только одно неотложное дело — мы. И если он будет вилять, никаких дел у него больше не будет. Вообще! Мы прилетели не шутки шутить! Все запомнила? Так и передай!
Он швырнул трубку на рычаги и хмуро кивнул:
— Пошли отсюда!
— Куда? — поинтересовался Герман.
— В «Хилтон»!
— Ты уверен, что в Торонто есть «Хилтон»?
— «Хилтоны» есть везде! И свободные номера в них есть всегда! Если, конечно, то, что я об этих делах читал, не полная туфта!
На улице, пока ждали заказанное по телефону такси, Герман оглядел убогие дома и присыпанные снегом мусорные баки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81