Посмотрите, как единым здесь я встану исполином,
Волю дав размахам львиным, кровь их всех пролью теперь».
Быстрый барс, надел он латы. По броне огонь богатый.
С тяжкой палицей подъятой, перед вражьим кораблем,
Он стоит неустрашимый, в смелой мощи несравнимый.
Взором витязя крушимый, враг сражен его мечом.
Вот спешат всем вражьим станом, возопили гласом пьяным.
И хотят метнуть тараном. Вот таран приблизил рог.
Он проворным взором кинул. Тяжкой палицею ринул.
И таран сломил, содвинул. Львиной хваткой подстерег.
Метко. Где таран рогатый? Вот он с палицей подъятой.
Враг бежать, трепещет смятый. Он молотит как цепом.
Вынул меч, мечом их рубит. Каждый взмах их страх сугубит.
Здесь никто уж не затрубит. Все иссечены кругом.
Как козлиное их стадо. Смерть пирует. Так и надо.
Их ли будет здесь засада? Трупы мечет в море он.
Одного он о другого, и седьмого о восьмого.
Те, кто жив, меж мертвых — крова ищут, сдавливают стон.
Все как ждал. Герою ведом достоверный путь к победам.
Тот, другой кровавым следом, подползет, — в его ногах
С умоленьем жалким взгляда. «Не убей!» — зовут. — «Пощада!»
Благовестье вспомнить надо: «До любви приводит страх».
Человек, своею силой не хвались: вмиг будешь хилый
И спознаешься с могилой, коль помочь не хочет бог.
Искра вспыхнет — и в пожары лес облекся. И удары,
Если с богом, будут яры, — тут чурбан не будет плох.
Автандил бросает взгляды. В корабле он видит клады.
Караван зовет, и рады тем сокровищам купцы.
И Усам развеселился. Перед юным преклонился.
Так в хвалах он изловчился, что из слов он сплел венцы.
Для хвалений Автандила быть должна такая сила,
Что и тысячи бы было недовольно языков.
Караван вскричал: «Создатель! Солнца ты ниспосылатель!
В нем сияний нам деятель. Вышли к дню мы, бросив ров».
Если витязь, в схватках славных, средь деяний своенравных
Превзошел своих же равных, сколь прекрасен этот вид.
Поздравляют. Он — взнесенный. Вид у прочих пристыженный.
Ранен он. С рукой пронзенной. Но не очень там болит.
Так, низвергнуты пираты. Их корабль, где клад богатый,
Он амбар теперь разъятый. Там добыча хороша.
Все богатства изобилии на корабль к себе сносили.
Жгли его, и потопили. Он не стоит ни гроша.
Шлет Усам до Автандила весть: «Гласят купцы: ты сила.
Нас та мощь освободила. Дал ты нам не пасть на дно.
Что имели, в полной чаше все твое. Ты солнца краше.
Что нам дашь, то будет наше. В том составили звено».
Витязь молвит: «Братья, ныне вашей бог помог кручине.
Не дал смерть найти в пучине. Что ж томитесь вы, стеня?
Я при чем тут? Не умею ваших слов постичь.
Моею Волей что свершу? Имею лишь себя я и коня.
Мне в сокровищах отрада здесь какая ж? Все, что надо,
Я имел на радость взгляда, — и шелков моих не счесть.
Что же делать мне с дарами, предлагаемыми вами?
Я лишь друг ваш над волнами. Мысль во мне иная есть.
Здесь сокровища несчетны. Выбирайте в час охотный.
Мой подарок — безотчетный. Я не стану вас судить.
Но одно мое желанье сообщу я вам для знанья.
Цель имею для скитанья. Нужно тайну сохранить.
До тех пор, как час настанет, кто ни спросит, кто ни глянет,
Каждый пусть его обманет: главный я средь вас купец.
Я не витязь. Одеваться буду так и торговаться.
Только чур не проболтаться. В братстве тайну скрыть — венец».
Чуть он высказал желанье, между ними ликованье.
Молвят: «В этом упованье было наших всех сердец.
Ты сказал, — той самой цели мы в умах своих хотели —
Послужить тебе на деле, солнца лик и образец».
Больше чассвой не теряли, и без горя, без печали,
В путь дальнейший отплывали, с жаждой видеть берега.
Видеть витязя им мило. Им погода ворожила.
Пели песнь про Автандила и дарили жемчуга.
Вкруг него они ликуют. Лик пленительный милуют.
Руки, ноги все целуют. И с него не сводят глаз.
На красивого кто глянет, тут и мудрый глупым станет.
Хор твердить не перестанет: «Из злосчастья спас ты нас».
Витязь молвит: «Божья воля. Как решит, так будет доля.
Что с небесного нам поля снизойдет, то суждено.
Силы высшие наставят. Нужно, — то, что скрыто, явят.
Глупы те, что здесь лукавят. Что идет, прийти должно.
Бог явил вам состраданье, не дозволил излиянья
Вашей крови. В том деянье — не мое. Что я? Земля.
Все ж убил врага лихого, и свое сдержал я слово.
Всю добычу вы с чужого принимайте корабля».


29. Сказ от том, как прибыл Автандил в Гуляншаро


Стройный стан и свет во взоре, Автандил проехал море.
Вот и берег. И в просторе — город, тонущий в садах.
Это все очарованье как вложу я в описанье?
Сколько разного сиянья в заколдованных цветах.
Все в дыханьи аромата. И к ограде, что богата,
Три тяжелые каната протянули свой конец.
Стал корабль. И за товаром ходят крючники — не даром.
Витязь — с малым он и старым, точно главный он купец.
И садовник тут из сада, увидав зарницы взгляда,
Поспешил к нему: «Что надо?» Рад служить, склонился весь.
Автандил его сердечно привечает безупречно:
«Чьи вы люди? И конечно, есть и царь над вами здесь?»
Молвит: «Как у вас ведется? Что дороже продается?
Что дешевле отдается? Вот товар, — как быть нам с ним?»
«Солнце с ликом ты красивым», — молвит тот, — «неторопливым
Словом все скажу правдивым, с указаньем не кривым.
Край морей зовется это царство, полное расцвета.
Гуляншаро — город света. Гулян-Шахр — тот град Цветов.
Что красиво, все, что в славе, к нам плывет, — и сны здесь в яви.
Царь же наш — Мелик Суркхави, благ, достоин он даров.
Десять месяцев в просторе корабли из моря в море
К нам сюда. Здесь в дружном хоре — игры, песни, пир и пляс.
Зиму, так же как и лето, здесь цветы в огнях расцвета
Старый юн здесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74