Гости разъезжались, повсюду звучали прощания, поздравления счастливой паре и похвалы хозяевам, которые устроили такой замечательный праздник. Последними уезжали Тэлфорды. Джеймс Тэлфорд крепко пожал руку Джорджу Розье и с подчеркнутой вежливостью сказал:
– Я надеюсь, что сумею осуществить сделку, которую мы с вами наметили на будущий месяц, так же успешно, как вы организовали этот прием.
– О, я не сомневаюсь, что вы превзойдете меня во всем, за что бы вы не взялись, – ответил Джордж Розье, сердечно улыбаясь высокому седовласому мужчине. И он, в самом деле, не сомневался в этом.
Тем временем в другом конце вестибюля Агнес Розье обнимала миссис Тэлфорд с такой нежностью, словно они были сестрами. А когда она прощалась со своей будущей невесткой, то казалось, что она с трудом сдерживает слезы радости и умиления. Затем она грациозным жестом подтолкнула смутившуюся девушку к сыну, и Бернард проводил свою будущую жену к выходу и подсадил в экипаж. Тут же он проворно развернулся и помог сесть в экипаж ее матери, учтиво поклонился ее отцу и, в заключение, галантно склонился над рукой невесты.
Он дождался, когда экипаж скрылся за поворотом подъездной аллеи, прежде чем вернуться в дом. Медленно пройдя через вестибюль, он пересек зал и взглянул на беседующих отца и Роджера, потом посмотрел на мать, стоящую в дверях маленькой гостиной. Когда он направился к матери, отец и брат последовали за ним.
Войдя в гостиную и притворив за собой дверь, все четверо переглянулись. Агнес заговорила первой.
– Ну, что ты об этом скажешь? – спросила она, глядя на Бернарда.
– Ты имеешь в виду прием?
Она нетерпеливо кивнула.
– О, прием прошел превосходно!
– Ты думаешь, это их впечатлило?
– Кто может знать? Он такой сдержанный, по нему не поймешь.
– Ты прав.
Джордж Розье оперся рукой о каминную полку и посмотрел на тлеющие угли.
– С такими, как Тэлфорд, никогда не поймешь, что они думают на самом деле, – глубокомысленно изрек он. – Но на него, конечно, мы произвели хорошее впечатление. Все было устроено со вкусом, не было ничего нарочитого… Ты как думаешь? – он повернулся к своему младшему сыну, адресовывая этот вопрос ему.
Роджер задумчиво теребил перламутровые пуговицы своего сюртука.
– По-моему, все прошло великолепно и еда была восхитительна, – вежливо ответил он, думая тем временем, что сегодняшний прием – явная показуха, больших излишеств, представить себе невозможно.
– Хорошо, хорошо, – удовлетворенно пробормотал Джордж Розье, снова обращая свой взгляд на угли в камине.
Агнес Розье глубоко вздохнула.
– Я должна не забыть сказать завтра миссис Дэвис, чтоб она похвалила кухарку. Ну что ж, – она медленным шагом направилась к двери, – с делами на сегодня покончено, поэтому, если вы мне позволите, я удалюсь на покой.
Ее муж словно и не услышал этих слов, даже не удостоил ее взглядом, но сыновья по очереди подошли к ней и поцеловали в щеку, Роджер распахнул перед матерью дверь, Она уже собиралась выйти, когда Джордж Розье отвернулся от камина и посмотрел на нее.
– А что случилось с Терезой? – спросил он. – Куда она исчезла в середине вечера?
Агнес обернулась с порога.
– Я не имею ни малейшего представления, что с ней случилось, и, если хочешь знать, мне это совершенно безразлично, – бросила она через плечо.
– Она неважно себя почувствовала и ушла к себе, – пояснил Роджер. – Я думаю, это из-за еды, может из-за омара. Она никогда не переваривала омара.
Агнес посмотрела на Роджера, но ничего не сказала и, повернувшись, вышла из комнаты. Пока она шла через зал к лестнице, ее роскошное платье развевалось сзади нее, как павлиний хвост.
– Ну ладно, я тоже пойду. Спокойной ночи, отец. Спокойной ночи, Бернард.
Роджер поочередно кивнул обоим, и отец, и брат пожелали ему доброй ночи.
Отец и сын, оставшись одни, долго молчали. Бернард нарушил молчание первым.
– Тэлфорд вел себя сегодня очень любезно, – заметил он, приглаживая волосы на висках. – Я, честно говоря, не ожидал, что он будет так дружелюбно настроен.
– Да, мне он тоже показался очень вежливым, – согласился отец. – Но не принимай все за чистую монету. С такими, как он, надо быть всегда начеку. И помни, – Джордж Розье приблизился к сыну и в упор посмотрел на него, – помни, Бернард: ты можешь развлекаться с бабами сколько твоей душе угодно, но Тэлфорды не должны об этом узнать. Ты меня понял? – Чтобы придать больший вес своим словам, он погрозил сыну пальцем.
Бернард отвернулся. Тон отца раздражал его.
– Я так устал, отец, – сказал он, отходя в сторону. – Ты идешь спать?
– Да, скоро пойду.
Джордж Розье направился было к выходу, но на полпути остановился и спросил:
– А что ты думаешь о Палмере?
Бернард пожал плечами.
– Ничего определенного. Но я заметил, что он уже начал играть роль своего отца, хоть еще слишком молод для этой роли.
– То, что он молод, еще ничего не значит, – сказал отец. – Он хитер, как тысяча чертей. Ты заметил, что они уехали рано? Они не стали дожидаться Анн и ее родителей, хоть и считаются их старыми друзьями и Тэлфорды ночуют сегодня у них… А тебе не удалось поговорить с ним о делах, не правда ли? – Он посмотрел на Бернарда и усмехнулся. – Впрочем, так лучше. Я б не положился на тебя, даже когда ты трезв.
Завершив, таким образом, беседу, Джордж Розье быстрым шагом вышел из комнаты.
Оставшись в гостиной, Бернард некоторое время стоял неподвижно, глядя на дверь, в которую вышел отец, потом подошел к камину и, поворошив тлеющие угли, подбросил туда поленьев. Пододвинув кресло поближе к огню, он сел. Его знобило, ведь со вчерашнего дня он почти ничего не пил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115