— Вы можете спать в комнате для гостей, Элизабет, — сказал он терпеливо. — Я бы сам там лег, но кровать слишком коротка для меня. Идемте — надо постелить обе постели — длинную и короткую.
Элизабет проснулась и почувствовала запах морской соли в воздухе и услышала грохот разбивающихся о скалы волн. Солнечный свет заполнял спальню, и с минуту она не могла понять, где находится. Потом вспомнила и улыбнулась. В штате Мэн, в Крисмас-Коув. С Джонатаном.Прошла по крайней мере минута, пока ей вспомнилось все, и страх снова затопил все ее существо. Она села на постели и оглядела комнату, по правде говоря, не видя ничего. Перед глазами снова возникла картина пережитого ужаса: машина, охваченная пламенем взрыва, сознание, что в ней Дрейк, понимание собственного бессилия. Потом Кристиан Хантер, стоящий над ее постелью, с глазами, полными участия и беспокойства. Она вспомнила, как Кристиан говорил лейтенанту Дрейперу, что он был тут, поблизости. Кружил, чтобы увидеть плоды своего рукоделия.— Доброе утро.Она подняла голову и увидела Джонатана, стоящего в дверях. На нем были старые выцветшие джинсы и белый хлопчатобумажный свитер, а также не выдерживавшие никакой критики спортивные туфли.— Как вы себя чувствуете?Она не ответила сразу, и он прошел через комнату к ее постели и сел.— Идите сюда. — Он притянул ее к себе на грудь, обнял и прижался лицом к ее плечу. — Все будет хорошо, Лиззи. Увидите.И поцеловал ее в растрепанные волосы.— От вас хорошо пахнет, — сказала она, уткнувшись носом в его плечо.— Спасибо. Только подождите, пока мы сразимся с душем, чтобы он дал хоть что-нибудь, кроме ржавой воды.— Меня всегда звали “Элизабет”, даже когда я была совсем маленькой. Мой отец настаивал, считая, что в этом имени больше благородства и достоинства. Так я предполагаю. Но мне нравится “Лиззи”. Почему вы меня так называете?— А Тимоти Карлтон тоже называл вас Элизабет?— Да, и, вероятно, по той же причине.— Почему вы все-таки вышли за него?Она замолчала и замкнулась в себе.Он ждал, но объяснения не последовало.— Расскажете мне, когда пожелаете. А теперь, если вы хотите вылезти из постели, то лучше сделать это теперь же.— Простите, — сказала она, отодвигаясь.— Не будьте дурой. Я возбудимый человек, и ничто не может этого изменить, как и того, что вы были самой очаровательной бродяжкой, какую я когда-либо находил у себя на пороге.Он похлопал ее по щеке и быстро поднялся с постели.— Пойду готовить завтрак, — сказал он, улыбаясь, и оставил ее.— Вы, Джонатан Харли, — сказала Элизабет, обращаясь к пустой комнате, — самый непредсказуемый и замечательный человек, какого мне только довелось узнать.Когда Элизабет почувствовала запах жарящегося бекона, в желудке у нее забурчало.— А блинчики? — спросила она, входя в старомодную кухню.— Верно. Накройте на стол на передней террасе. Они завтракали молча. Время от времени Элизабет клала вилку и вдыхала неописуемый, напоенный сосновой смолой воздух — пьянящий, прозрачный и чистый.— Здесь можно плавать? — спросила она наконец.— Нет, если вы не рептилия. Летом-то можно, но сейчас! Вы можете отморозить себе все.., пальцы ног.Они вымыли посуду и собрались на прогулку.— Только не на пляж, — сказала Элизабет.— Нет, пляж здесь покрыт валунами и галькой. Видите вон тот лодочный сарай?Он указал на строение на сваях в каких-нибудь пятнадцати футах от воды.— Там, под сараем, лодка. В прежние времена наверху жил сторож. Попозже мы можем взять моторку и, если пожелаете, поехать в Ньюкасл, как туристы. Солнце светит ярко — мы выживем.— Я с удовольствием, — сказала Элизабет. — Никогда не каталась на моторке.— Я говорил вам, как мне нравятся ваши джинсы? В них вы выглядите на восемнадцать, и от этого я чувствую себя похотливым стариком с грязными мыслями.Он нежно потянул ее за болтавшиеся на спине волосы.Она с улыбкой подняла на него глаза:— Мне тоже нравятся ваши джинсы. Выглядят очень сексуально.Они стояли под сосной, единственным звуком, доносившимся до них, были крики чаек.— Вы так думаете? — спросил он, наклонился и поцеловал ее.Поцелуй длился очень долго, но дело было не только в этом: внезапно Элизабет почувствовала себя защищенной, как будто попала домой. Все ее тело пронизала волна тепла, никогда прежде ничего подобного она не испытывала.— Пора остановиться, Лиззи, — сказал он, поднимая голову. — Я не хочу в первый же раз, когда мы будем заниматься любовью, делать это на подстилке из сосновых игл. Это повредит и нашему настроению, и вашему заду.Осознав его правоту, она смолчала, только подняла на него глаза, пытаясь понять, что у него на уме. Они так долго были врагами. Внезапно она спросила:— У вас все в порядке? Я имею в виду вашу компанию и все остальное. Заем? Сможете его выплатить? Теперь вы можете увеличить срок ссуды?— Да. Как только вы отпустили меня на волю, все вошло в свою колею. Собственно говоря, если вы хотите приобрести одну из компаний, которую я предлагал вам на выбор, скажите только, какую вы предпочитаете, чтобы я мог купить другую.Она бросила на него серьезный и деловой взгляд:— Это звучит благородно.— Давайте-ка возьмем лодку, и вы получите боевое крещение — попробуете вкус соленой воды, пусть она попадет вам в рот и обрызгает лицо и, что особенно важно, омоет ваши глаза.— Не думаю, чтобы где-нибудь поблизости был мексиканский ресторан.Он рассмеялся, услышав ее задумчивый голос.— Нет, насколько мне известно, но мы можем купить ингредиенты.— Тогда нам придется купить заодно и поваренную книгу.Они так и поступили.Тако оказались не такими уж скверными, но в кухне был учинен подлинный погром, и последствия своего кулинарного эксперимента они ликвидировали только к десяти часам вечера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108