— Я думаю, пока еще рано судить. Должно быть, в нем что-то есть. Ребята, которые заправляют АКИ, не дураки.— Знаю, — признал он. Теперь его мучила знакомая жгучая боль в животе. Черт бы побрал эту язву! Майкл с трудом улыбнулся.— По крайней мере с Корди все прошло гладко — мы перекупили компанию. Должно быть, это нанесло им серьезный урон.— Группа стратегического планирования Элизабет, должно быть, в ярости, — заметила Лоретта спокойно и взяла в руки маленький колокольчик, лежавший возле левой руки. На звонок быстро и безмолвно появилась Лидия, чтобы подать следующее блюдо.Майкл любил бараньи отбивные, по крайней мере в том виде, как их готовил повар матери — с розмарином и капелькой чеснока.Лоретта наблюдала, как он ест, и несколько минут молчала.Потом сказала:— У меня был разговор с Кэтрин. Я больше не имею над ней власти, Майкл. Теперь, когда она дорвалась до денег, завещанных ей отцом, девочка совсем отбилась от рук.— Знаю. И знаю, кто в этом виноват. Некий Чэд Уолтере. Мне ужасно тяжело тебе говорить об этом, мама, но я слышал, что он деляга — достает и сбывает наркотики, и Кэтрин, вероятно, сидит на кокаине.Лоретта произнесла очень медленно и четко:— Предлагаю тебе избавиться от мистера Уолтерса, а я беру на себя Кэтрин.Майкл почувствовал, как его желудок непроизвольно сжался, когда мать произнесла это. Ей почти восемьдесят четыре года. И все же.., все же…— Да, мама, — сказал он, подумав, — лучше всего будет…— Меня не интересуют детали, Майкл. Просто устрани его. Нашей семье не нужны скандалы.— Да, мама.— Брэдли подумывает о браке.— И кто она? — спросил Майкл невыразительным голосом.— Девушка, которую я одобряю, — сказала Лоретта. — Ее зовут Дженнифер Хенкл, она дочь сенатора Чарльза Хенкла от Алабамы.— Но, ради всего святого, почему?Лоретта, хмурясь, посмотрела на него. Майкл осекся. Как сказать матери о том, что давно уже ходят слухи, будто ее старший внук предпочитает мужчин? Иногда ему хотелось стать пастухом в Пиринеях и жить окруженным басками. Конечно, уж там он бы не заработал язвы.— Во всяком случае, — продолжала Лоретта после минутного молчания, — Дженнифер будет здесь в следующий уик-энд и познакомится с семьей. Думаю, ты ее тоже одобришь. Очень тихая, хорошенькая, из солидной семьи.— Ха, она случайно не музыкантша?— Это вовсе не так забавно, Майкл.— Нет, — ответил он со вздохом. — Думаю, вовсе не забавно.— Тимоти всегда был очень сильной личностью, как ты знаешь.Да, Майкл знал и, случалось, ненавидел брата за это. Он вспоминал случаи, когда Тимоти называл его слюнявым и слезливым маленьким ничтожеством. А теперь Тимоти умер.Лоретта продолжала говорить, и голос ее теперь стал мечтательным:— Иногда я приходила в ярость, если он со мной не соглашался, и тогда он просто улыбался своей особенной улыбкой и советовал взять в руки вязанье. Да, он был сильным человеком, мужественным сыном, опорой.— Но у тебя остался я, мама, — сказал Майкл. Лоретта нежно похлопала его по щеке.— Да, у меня есть ты, верно. И мы хорошо ладим, Майкл. Очень хорошо.Когда перед уходом Майкл поцеловал ее в пергаментную щеку, он почувствовал, что между ними существуют прочные узы, может быть, союз не столь крепкий, как с Тимоти, но теперь это не имело значения. Он ощутил хрупкость ее тела, и это его напугало, но лишь на секунду, потому что Лоретта отчетливо произнесла:— Позаботься о Чэде Уолтерсе, мой дорогой. Глава 9 Кристиан Хантер смотрел на Лайэма Гэлэхера. Он увидел, что привратник узнал его, и кивнул:— Миссис Карлтон ждет меня в семь.— Да, сэр, доктор Хантер, — ответил Лайэм, — я знаю, сэр. — Он торопливо начал набирать цифры на телефонном диске:— Коги, доктор Хантер здесь. Да, верно.Кристиан дотронулся до золоченого листка в старинном лифте и схватился за перила, когда кабина качнулась и накренилась между этажами."Аффектация — всего лишь аффектация, — подумал он, — и не важно, какие формы она принимает, эта манерность”. Он улыбнулся своей мысли и сделал над собой усилие, чтобы полюбоваться замечательным сооружением.Его приветствовал слуга-японец, весивший не более ста фунтов, даже если подошвы его туфель были из свинца. Человечек без возраста. Сколько ему? Тридцать? Сорок? Может быть, и пятьдесят. Как и привратник, он узнал Хантера, но не сразу. Кристиану показалось, что, кроме всего прочего, в выражении его лица была настороженность, некое опасение, как бы Кристиан не причинил вреда миссис Карлтон, В ответ на взгляд узких черных глаз Хантер покачал головой и поймал себя на этом.Коги принял пальто Кристиана, кожаные перчатки и сказал только:— Добрый вечер, доктор Хантер, сэр. Кристиан кивнул, потом поднял голову и застыл. Он не мог поверить, что наконец видит ее, находится в одной комнате с ней. Наедине или почти наедине.— Добрый вечер, миссис Карлтон.Он подошел к ней и взял ее руку. Не пожал, как она ожидала, а поцеловал в запястье. Прежде чем выпустить руку, вдохнул ее аромат. Элизабет смотрела на его склоненную голову и чувствовала на своей ладони его холодные пальцы. Она мягко высвободилась.— Как Вена? “Вена?"— О, очаровательна, как всегда.— Не желаете ли чего-нибудь выпить, доктор Хантер?— Пожалуйста, зовите меня Кристианом и — да, мне бы хотелось выпить бокал белого вина. Мне легко угодить — предпочитаю белое и очень сухое вино.Элизабет едва заметно улыбнулась.— Я тоже. Белое и сухое, именно так. Элизабет кивнула Коги и жестом указала на диван.— У вас красивый дом, миссис Карлтон.— Благодарю вас, — ответила она спокойно. — Как вы знаете, он принадлежит моему мужу.Громко зазвонил телефон.Элизабет уставилась на телефон, моля Бога, чтобы это не был Роуи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108