ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Возможно, я и являюсь сыном императора Сиракавы, но что он сделал для меня? Тадамори же был для меня больше чем отцом. Как я могу забыть это? Тадамаса его брат, и я не могу посадить его в тюрьму, тем более обезглавить.
Синдзэй рассмеялся.
— Да, ты весьма добрый человек. — Повернувшись к жене, он спросил: — Можно ли представить себе кого-либо еще, столь безнадежно щепетильного?
— Боюсь, я не совсем понимаю, — отозвалась госпожа Кии, — что его так беспокоит?
— Тогда слушай. Киёмори пришел ко мне в удрученном состоянии и, когда я спросил его, в чем дело, сказал, что готов расстаться с дарованными ему землями и титулом ради спасения изменника Тадамасы из дома Хэйкэ. Он скрывает его и после мучительных раздумий решил меня попросить, чтобы я замолвил слово за Тадамасу при дворе. Я отчитал его за такую глупость. Что ты думаешь обо всем этом?
— Не знаю, что и сказать…
— Даже ты, женщина, которой приходилось выполнять тайные поручения госпожи Бифукумон и ее светлейшего супруга, должна была бы посмеяться над прекраснодушием главы дома Хэйкэ. И это — Господин Харимы!
— Не достаточно ли смеяться надо мной, Синдзэй? Я уже сказала, что раздумываю.
— Сколько можно наблюдать следы сомнений и нерешительности на твоем лице?
— У меня самой случались сложные ситуации. Мне трудно судить об этом деле слишком строго…
— В твоем случае дело выглядит иначе. Тадамаса — мятежник, ты же просто выполняла поручения трона.
— Я знаю. Что должно быть сделано, пусть выполняется. У меня больше нет колебаний.
— Щадить его глупо, можно только навлечь на себя неприятности из-за этого. А что, если Тадамаса, оставшись на свободе, соберет сторонников дома Хэйкэ или Гэндзи в каком-нибудь уголке страны и выступит против нас с новой армией?
— Вы правы. Если трон прикажет казнить Тадамасу, это должно быть сделано завтра же, — окончательно выразила свое мнение госпожа Кии.
— Чем скорее, тем лучше. Если выяснится, что его кто-то покрывает, то не представляю себе, какие беды навлечет это на него и на весь дом Хэйкэ!
— Вы, несомненно, правы.
Когда Киёмори покинул особняк Синдзэя, он вроде бы тоже, как и госпожа Кии, покончил с нерешительностью. Холодный ветер остужал его пылающие щеки. Но внезапно он почувствовал тошноту и головокружение, заставившие его покачнуться в седле. При мысли о том, что его ожидает, Киёмори оцепенел от ужаса. Он весь съежился, когда представил, что обезглавливает дядю. В отчаянии Киёмори тряс головой, тер виски сжатыми в кулаки руками. Сколько бы Киёмори ни презирал Тадамасу, его ужасала участь палача.
Тадамаса находился в сумеречной комнате для слуг. По прибытии сюда он обнаружил, что ему приготовили воду для купания, а на ужин он поел риса. Уверенный в том, что его жизнь вне опасности, Тадамаса заснул крепким сном. Утром он с аппетитом позавтракал, а затем стал думать о сыновьях, рассеявшихся после сражения по разным местам. Где они сейчас? Схвачены или убиты?
— Здесь Тадамаса из дома Хэйкэ?
Тадамаса увидел, как вошел представительный воин, видимо не так давно перешагнувший двадцатилетний возраст. Воин был чем-то похож на Киёмори, но Тадамаса не находил, чем именно.
Не без бравады в голосе Тадамаса ответил:
— Это я. А вы кто?
— Токитада, помощник секретаря двора его величества.
— А, брат Госпожи Харимы. Вопреки моим ожиданиям, Господин Харимы великодушно предоставил мне убежище. Польщен вашим визитом.
— Очень рад. Воин должен быть достоин своего звания до конца жизни. Если вам угодно побриться и причесаться, я подожду некоторое время.
— Подождете? Меня нужно куда-нибудь доставить?
— Все произойдет в четыре часа дня. Меня послали доставить вас в цепях.
— Что? Я буду закован? Кто приказал это?
— Сам Господин Харимы.
— Не может быть! Позовите Господина Харимы! Скажите, я хочу поговорить с ним.
— Это не поможет вам. Этим утром мы получили от двора указание обезглавить вас в четыре часа дня.
— Нет!
Когда Тадамаса поднялся на подкашивающихся ногах и запротестовал, Токитада бросился на него, и они оба покатились по полу, борясь друг с другом. Воины, ожидавшие за дверью, быстро ворвались в комнату с веревками и связали Тадамасу.
— Позовите племянника! Приведите сюда Господина Харимы! Почему он обманул беспомощного старика? — кричал Тадамаса.
Однако дверь в его комнату была заперта, а снаружи выставлена охрана. Токитада быстро удалился.
Киёмори провел утро один в своих покоях. Он помнил слова Синдзэя, но на душе было тяжело.
— Задание выполнено.
— А, это ты, Токитада? Он что, сопротивлялся?
— Он бурно возмущался. Как мерзкий старик, предчувствующий свой конец.
— Если бы я знал это, то не пожалел бы его и заковал прямо на месте встречи. Так бы он скорее признал свою вину.
— Вряд ли. Не забывай, что это Тадамаса из дома Хэйкэ. Он никогда не признает своей вины.
— Ты видел указ из дворца о его аресте?
— Да, видел. Казнь состоится сегодня в четыре часа дня на берегу реки, недалеко от моста Годзё.
— Подумать только, я всю ночь мучился мыслями о Тадамасе, а теперь получен приказ об отсечении голов и трем его сыновьям! Этого хочет Синдзэй.
— Это не хуже того, что нам пришлось испытать в бою, когда наши сандалии пропитались кровью.
— Война — другое дело. Есть разница во всяком случае.
— Это — тоже война. Почему ты считаешь, что место казни не является полем сражения?
Непримиримость Токитады была для Киёмори более утешительной, чем доводы Синдзэя.
— Тогда вздремнем немного. До четырех еще осталось несколько часов.
Киёмори лег, глядя в летнее небо. Он видел из-под карниза, как плывущие облака пересекают поверхность солнечного диска, погружая землю попеременно в резкую тень и ослепительный свет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188
Синдзэй рассмеялся.
— Да, ты весьма добрый человек. — Повернувшись к жене, он спросил: — Можно ли представить себе кого-либо еще, столь безнадежно щепетильного?
— Боюсь, я не совсем понимаю, — отозвалась госпожа Кии, — что его так беспокоит?
— Тогда слушай. Киёмори пришел ко мне в удрученном состоянии и, когда я спросил его, в чем дело, сказал, что готов расстаться с дарованными ему землями и титулом ради спасения изменника Тадамасы из дома Хэйкэ. Он скрывает его и после мучительных раздумий решил меня попросить, чтобы я замолвил слово за Тадамасу при дворе. Я отчитал его за такую глупость. Что ты думаешь обо всем этом?
— Не знаю, что и сказать…
— Даже ты, женщина, которой приходилось выполнять тайные поручения госпожи Бифукумон и ее светлейшего супруга, должна была бы посмеяться над прекраснодушием главы дома Хэйкэ. И это — Господин Харимы!
— Не достаточно ли смеяться надо мной, Синдзэй? Я уже сказала, что раздумываю.
— Сколько можно наблюдать следы сомнений и нерешительности на твоем лице?
— У меня самой случались сложные ситуации. Мне трудно судить об этом деле слишком строго…
— В твоем случае дело выглядит иначе. Тадамаса — мятежник, ты же просто выполняла поручения трона.
— Я знаю. Что должно быть сделано, пусть выполняется. У меня больше нет колебаний.
— Щадить его глупо, можно только навлечь на себя неприятности из-за этого. А что, если Тадамаса, оставшись на свободе, соберет сторонников дома Хэйкэ или Гэндзи в каком-нибудь уголке страны и выступит против нас с новой армией?
— Вы правы. Если трон прикажет казнить Тадамасу, это должно быть сделано завтра же, — окончательно выразила свое мнение госпожа Кии.
— Чем скорее, тем лучше. Если выяснится, что его кто-то покрывает, то не представляю себе, какие беды навлечет это на него и на весь дом Хэйкэ!
— Вы, несомненно, правы.
Когда Киёмори покинул особняк Синдзэя, он вроде бы тоже, как и госпожа Кии, покончил с нерешительностью. Холодный ветер остужал его пылающие щеки. Но внезапно он почувствовал тошноту и головокружение, заставившие его покачнуться в седле. При мысли о том, что его ожидает, Киёмори оцепенел от ужаса. Он весь съежился, когда представил, что обезглавливает дядю. В отчаянии Киёмори тряс головой, тер виски сжатыми в кулаки руками. Сколько бы Киёмори ни презирал Тадамасу, его ужасала участь палача.
Тадамаса находился в сумеречной комнате для слуг. По прибытии сюда он обнаружил, что ему приготовили воду для купания, а на ужин он поел риса. Уверенный в том, что его жизнь вне опасности, Тадамаса заснул крепким сном. Утром он с аппетитом позавтракал, а затем стал думать о сыновьях, рассеявшихся после сражения по разным местам. Где они сейчас? Схвачены или убиты?
— Здесь Тадамаса из дома Хэйкэ?
Тадамаса увидел, как вошел представительный воин, видимо не так давно перешагнувший двадцатилетний возраст. Воин был чем-то похож на Киёмори, но Тадамаса не находил, чем именно.
Не без бравады в голосе Тадамаса ответил:
— Это я. А вы кто?
— Токитада, помощник секретаря двора его величества.
— А, брат Госпожи Харимы. Вопреки моим ожиданиям, Господин Харимы великодушно предоставил мне убежище. Польщен вашим визитом.
— Очень рад. Воин должен быть достоин своего звания до конца жизни. Если вам угодно побриться и причесаться, я подожду некоторое время.
— Подождете? Меня нужно куда-нибудь доставить?
— Все произойдет в четыре часа дня. Меня послали доставить вас в цепях.
— Что? Я буду закован? Кто приказал это?
— Сам Господин Харимы.
— Не может быть! Позовите Господина Харимы! Скажите, я хочу поговорить с ним.
— Это не поможет вам. Этим утром мы получили от двора указание обезглавить вас в четыре часа дня.
— Нет!
Когда Тадамаса поднялся на подкашивающихся ногах и запротестовал, Токитада бросился на него, и они оба покатились по полу, борясь друг с другом. Воины, ожидавшие за дверью, быстро ворвались в комнату с веревками и связали Тадамасу.
— Позовите племянника! Приведите сюда Господина Харимы! Почему он обманул беспомощного старика? — кричал Тадамаса.
Однако дверь в его комнату была заперта, а снаружи выставлена охрана. Токитада быстро удалился.
Киёмори провел утро один в своих покоях. Он помнил слова Синдзэя, но на душе было тяжело.
— Задание выполнено.
— А, это ты, Токитада? Он что, сопротивлялся?
— Он бурно возмущался. Как мерзкий старик, предчувствующий свой конец.
— Если бы я знал это, то не пожалел бы его и заковал прямо на месте встречи. Так бы он скорее признал свою вину.
— Вряд ли. Не забывай, что это Тадамаса из дома Хэйкэ. Он никогда не признает своей вины.
— Ты видел указ из дворца о его аресте?
— Да, видел. Казнь состоится сегодня в четыре часа дня на берегу реки, недалеко от моста Годзё.
— Подумать только, я всю ночь мучился мыслями о Тадамасе, а теперь получен приказ об отсечении голов и трем его сыновьям! Этого хочет Синдзэй.
— Это не хуже того, что нам пришлось испытать в бою, когда наши сандалии пропитались кровью.
— Война — другое дело. Есть разница во всяком случае.
— Это — тоже война. Почему ты считаешь, что место казни не является полем сражения?
Непримиримость Токитады была для Киёмори более утешительной, чем доводы Синдзэя.
— Тогда вздремнем немного. До четырех еще осталось несколько часов.
Киёмори лег, глядя в летнее небо. Он видел из-под карниза, как плывущие облака пересекают поверхность солнечного диска, погружая землю попеременно в резкую тень и ослепительный свет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188