Врач сделал ей укол. Веки Ви упали ровно и медленно, словно гидравлические ворота. Мы с врачом вышли из палаты.
— У нас нет необходимой аппаратуры, — сказал он.
Не было ее и в «Портвэй-Хаузе». Ее вообще не было нигде, кроме как в Маббакомбе, который принято было именовать сумасшедшим домом. В Маббакомбе были кафельные палаты с койками, теснящимися дюймах в шести друг от друга. Ви как-то раз побывала там. На третий день она пыталась покончить с собой.
— Я подумаю об этом, — сказал я.
— И чем скорее, тем лучше. — Врач выглядел смущенным. — Если говорить прямо, то до завтрашнего утра.
— До завтрашнего? — переспросил я.
— Боюсь, что я вынужден настаивать на этом, — сказал он.
Что ж, я мог его понять.
Пултни — это очаровательный поселок с гаванью в форме подковы, со станцией спасательных шлюпок и с рядами гранитных коттеджей, когда-то построенных для рыбаков, но в наши дни служащих домиками для отдыха и населенных людьми такого типа, которые могли позволить себе собрать по подписке деньги и построить на месте старого рыболовного дока этот новый яхт-клуб из кедрового дерева. Я был не в том настроении, чтобы идти в яхт-клуб, но нам с Фионой необходимо было что-то выпить. Поэтому мы отправились на противоположный конец причала — в «Русалку», которая успешно противостояла новым веяниям.
Был еще ранний вечер, и эта пивнушка была пустой, если не считать парочки рыбаков у бара. Через окно можно было любоваться, как ребятишки в ярких облегающих резиновых костюмах занимаются виндсерфингом в гавани. Я положил свою отяжелевшую голову на руки и сказал:
— Зачем же ей понадобилось начинать все снова?
— Ну и что ты думаешь? — спросила Фиона.
Мне хорошо было рядом с Фионой. Она могла замедлять бег событий до ритма, поддающегося управлению.
— Она не любит себя, — сказал я. — Она хочет выйти из этого состояния.
— Она хочет тебя, — сказала Фиона.
Я засмеялся. Я провел значительную часть своей жизни, будучи основным домашним работником при Ви, а остальное время был ее банковской книжкой.
— Нуждается во мне — возможно, — сказал я. — Но не хочет. Дверь бара открылась, и вошел новый посетитель. У него было скуластое лицо, коричневое от приобретенного в долгих плаваниях загара и с разнообразными вмятинами, полученными там же. Увенчивали это лицо торчащие ежиком коричневатые волосы. Он выглядел так словно только что выскочил из постели. Чарли Эгаттер всегда выглядел так, словно он только что выскочил из постели.
— Гарри, — произнес он так, будто мы с ним уже давно сидим тут и беседуем. — Я слышал, у Ви был приступ.
— Чарли Эгаттер, — сказал я. — Фиона Кэмпбелл. Чарли спроектировал «Зеленого дельфина».
Чарли посмотрел на Фиону, как бы оценивая ее.
— Вы сделали великолепную работу, — сказала она.
Чарли приподнял брови и посмотрел немного глуповато. Я сходил к бару и взял для него «Фэймос Граус». Когда я вернулся обратно, он что-то рассказывал Фионе, а она ему улыбалась. Я даже позавидовал Чарли, по ненадолго, потому что тут же сам получил такую же улыбку, а в придачу — ее руку на своей руке под столом.
— Так что стряслось с Ви? — спросил я его.
Чарли не из тех, кто любит ходить вокруг да около. Он пожал плечами и сказал:
— Это случилось очень быстро. — Эгаттеры были старожилами Пултни, и вряд ли что-то случавшееся в этом поселке оставалось неизвестным Чарли. — В противном случае я бы тебе заранее позвонил. В одно мгновение она окрутила какого-то парня. И очень скоро она без чувств валялась в баре яхт-клуба. А потом ее отвезли в больницу. С ней сейчас все в порядке?
— За ней, видимо, придется кому-то присматривать, — сказал я.
— В особенности, если она останется здесь, — сказал Чарли.
— Что ты имеешь в виду?
Он показал в сторону окна. Какой-то мужчина с сильным загаром и светлыми волосами отстегивал доску для виндсерфинга от рамы на крыше «БМВ».
— Ники Чарлстон, — сказал он. — Один из наших кокаиновых героев. Молодая поросль, мой дорогой. Наркотики на каждом углу. Ви тоже шлялась с этой компанией. — Он мрачно потягивал свое виски. — Они смеялись над ней. Называли куклой Барби. Им, правда, нравится ее дом. Я говорил ей парочку раз, чтобы она не вела себя так чертовски глупо. Но бесполезно...
— А ты не знаешь героя по имени Эрик? — спросил я.
— Нет, — ответил Чарли. — Но ты можешь потерять счет этим ее юным любимцам. Они приезжают из Лондона на уик-энд, сутенерствуют тут по всей гавани. Ну а потом удирают обратно — покрутиться при фондовой бирже. Сходи и спроси у Ники.
— Но я с ним незнаком.
— Пошли! — Он вытащил меня из бара. От гавани дул прохладный ветер. Чарли крикнул:
— Ники! Давай сюда!
Чарлстон улыбнулся очаровательной улыбкой, полной белых зубов, но пустой, если говорить о каком-либо содержании.
— Ты никогда не слышал о человеке по имени Эрик? — спросил Чарли.
— Нет, — сказал Чарлстон.
Мы подошли поближе.
— Ники, — продолжал Чарли, — а когда будет слушание этого дела в суде?
— В следующий вторник, — сказал Ники.
— Хранение марихуаны, — пояснил мне Чарли. — Нападение на констебля Вэзеролла под воздействием лишней дозы пива. — Он повернулся к Ники: — Судьи в Пултни — не очень-то доброжелательные ребята. Для тебя это имеет значение. Я-то знаю их с детства. Что тебе потребуется — так это подставной свидетель.
— У меня есть кое-кто, — сказал Чарлстон.
Его улыбка теперь исчезла, и он выглядел угрюмым.
— Только не в Пултни. Здесь у тебя никого нет, — сказал Чарли. — Мне бы и самому хотелось иметь возможность выступить и сказать, какой ты замечательный, полезный парень.
— Послушай-ка... — Чарлстон задумался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103