Глава 5
Многого я от Гектора не ожидал. Проспер рассказывал мне, как работают здесь, на западе Шотландии. Слишком медленно, даже по стандартам Мартиники. Дерево в этом климате приходится сушить несколько дней, и не было никакой возможности починить судно, пока не высохнут лесоматериалы.
Отмахиваясь от комаров, я побрел к причалу. Из сарайчика тянулись кабели, они пересекали палубу «Зеленого дельфина» и скрывались в небольшой прямоугольной кабинке из серого полиэтилена, надстроенной над пробоиной в борту. Я поднялся по трапу. К кабинке из пластика было невозможно прикоснуться — внутри электрический нагреватель гнал горячий воздух. Здесь, возможно, и была Западная Шотландия, но такого рода услуги вы получали только в Новом Пултни, в штате Род-Айленд, или в Соленте.
Я погреб обратно к «Флоре». Первым делом я разжег плиту, чтобы избавиться от вечерней прохлады и подогреть немного печеных бобов. Потом я поставил на стол бокал с виски и с удовольствием наблюдал, как на отмели косяк морской форели набрасывается на разную мелкую рыбешку. Мошкара загнала меня в рулевую рубку, где высокочастотный передатчик деловито сообщил:
— Гарри, это Эван. Звонили из вашей конторы.
— Отлично, — ответил я.
— И Фиона желает вам доброй ночи.
Я пожелал ей того же и отправился вниз. Салон «Флоры» был безупречно отлакирован, и можно было не сомневаться, что это работа Гектора. Я разжег парафиновую лампу. В салоне нашлась пара книжных полок с книгами по лоцманскому делу и по орнитологии. Ни один из этих предметов меня не привлекал. Я прошел дальше, в каюту. Джинсы, висевшие на крючке, и компас над койкой свидетельствовали, что тут, очевидно, помещался Эван. На полке рядом с койкой стояла книжка Шумахера «Красота малого», несколько научных периодических изданий по морской биологии, Библия и «Зеленое море» Готфрида Вебера. Я взял с полки «Зеленое море». Насколько я помнил, это была книга о загрязнении морской среды. И автор, кажется, был журналистом. На титульном листе книги я обнаружил посвящение другу и многолетнему корреспонденту автора Эвану Бучэну. Между последними страницами была воткнута пачка писем. Они не имели ко мне никакого отношения, но я ведь сделал себе карьеру на том, что изучал вещи, которые касались других людей.
Впрочем, мне и не стоило беспокоиться по поводу моей бесцеремонности. Одно письмо было о загрязнении, вызванном рыбными фермами, другое — о вреде для рыб, который наносит это загрязнение, третье — насчет усиленного размножения водорослей в морях, вызванного разработками в прибрежных каменоломнях. В письмах была масса ссылок на научные статьи и весьма мало интересного для общественного внимания. В общем, теоретическое снаряжение для каледонской ничьей Эвана. Я забрался в свой спальный мешок и попробовал взяться за главу об углекислоте. Спустя минуты три я заснул.
На следующее утро я на шлюпке отправился к «Зеленому дельфину». Гектор уже был там, сопел со своей стамеской в руках. Я взялся ему помогать. Мы вырубали, обтесывали и приклеивали новые кедровые планки и обстругивали их заподлицо. Гектор работал методично, причем с такой скоростью, которая отличает профессионала от компетентного любителя. Я подавал инструменты и размешивал канифоль. К концу дня мы покрыли новые шпангоуты двумя пластами зеркальной обшивки.
— А завтра отшлифуем, — сказал Гектор. — Потом слегка пройдемся краской, если пожелаете.
— Хорошо, — согласился я. Все было выполнено отлично. — Если вам когда-нибудь потребуется работа, только дайте мне знать.
Гектор очень разволновался, услышав мое предложение, но потом решил, что с ним просто пошутили.
— Я вполне доволен своим местом, — серьезно сказал он. Потом мы сидели и пили чай. Кокпит прямо-таки дышал взаимным доверием. Поэтому я и спросил:
— А какого черта вы там делали без всяких огней?
Он осторожно отхлебнул из чашки и ответил:
— Так это же был вторник.
— Что вы хотите этим сказать?
— Ну, мы там были ночью во вторник. Крутились там. За Арднамеркеном. И в прошлый вторник тоже.
— А что вы там делали?
— Я работал на мистера Джека Бучэна, — сказал Гектор. — Теперь работаю на мистера Эвана Бучэна. И ни тот, ни другой не объясняли мне, черт подери, ничего из того, что они делали.
— И вы никогда их не спрашивали?
— Мне платят не за то, чтобы я задавал вопросы, — сказал Гектор. И посмотрел на дешевенькие часы, такие крохотные на его внушительном запястье. — Вам пора обедать.
Он отправился на причал и исчез в зарослях рододендронов. А я спустился вниз и достал из обшитого кедром рундука чистые брюки, красную рубашку и яркую куртку.
Фиона встретила меня в прихожей. На ней были короткие, свободно сидящие черные брюки и просторный серый свитер с поперечными полосами, которые походили на прожилки кварца в большом валуне. Она с любопытством осмотрела мою одежду и сказала:
— Опять звонили из вашей конторы. Они оставили свой номер.
Казалось, что до моей конторы отсюда далеко-далеко. Подумав о своей городской жизни, я вспомнил и о Проспере. И посмотрел на ноги Фионы. На ней были не сандалии, а элегантные зеленые комнатные туфли из тонкой кожи.
— Вы можете позвонить из моей мастерской, — сказала она. Я уселся за белым столом в уголке мастерской, увешанной разноцветными мотками пряжи, и набрал записанный Фионой номер телефона. Это не был номер моей конторы. На звонок тотчас ответил тонкий и очень встревоженный женский голос. Это был голос моей сестры Ви.
— Дорогой, — сказала она, — карты говорят, что ты находишься в страшной опасности.
Ви была истовой поклонницей телепатии и прочих инфернальных штучек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103