- Вот что, Джоб, - сказал он, стоя подле могучего дуба, купавшего
свои корни в потоке, - не пора ли тебе открыть карты и перестать играть
втемную? Что значит все это перешептывание и шушуканье? Ты что же, надумал
бросить корабль? Увести на берег всю команду в таком пустынном месте
только потому, что капитан Смоллетт не дает спуску лентяям? Я хочу знать
правду, Джоб, тотчас выкладывай, без этого я и шагу дальше не сделаю!
Андерсон с усмешкой поглядел на него, щуря глаза от солнца.
- Алан, - ответил он, - ты хотел слышать правду, так вот она! Мы
пришли сюда за сокровищем и не уйдем, пока не добудем его, и Джон тебе об
этом уже толковал, если я не ошибаюсь!
- Верно, - отозвался Алан, - это ведомо всем и каждому на борту.
Ведомо с той минуты, как мы вышли из Бристоля, но я одного не возьму в
толк: неужто ссора с капитаном увеличит нашу долю? Вот что я хочу знать!
Морган громко расхохотался.
- Послушай, ты, пустая голова! - воскликнул он. - Сокровище будет все
наше, наше - все, до последнего гроша! Пусть этот надутый сквайр не
думает, что может заткнуть нам глотки какими-то двумястами монетами!
Только не мне и не Джону, если я его верно знаю!
Видно, бедняга Алан лишь теперь стал догадываться, с кем жил в одном
кубрике. На простоватом лице его отразились ужас и недоумение.
- Вы что же, хотите их прикончить? - вымолвил он. - Прикончить и все
деньги загрести?
- Вот именно, - ответил Андерсон. - Ты попал в самую точку, Алан, а
теперь выбирай, да поживее, с кем ты - с нами или с капитаном?
Алан постоял, переводя взгляд с одного на другого, и вдруг сорвался с
места, намереваясь бежать назад к шлюпкам. Но Морган наверняка ждал этого
и с громким криком подставил Алану ногу, так что тот кубарем покатился в
кусты. Тут же Джоб бросился на беднягу, и в лесу прозвучал предсмертный
вопль, который вы, находясь выше по реке, так отчетливо услышали.
Андерсон поднялся и вытер кинжал; Алан лежал недвижим, пораженный в
самое сердце. А я со всей быстротой, на какую был способен, стараясь не
шуметь, пополз прочь, чтобы вернуться в пещеру и замуровать сокровище. У
меня больше не осталось никаких сомнений насчет происходящего на
"Испаньоле".
Не прошло и десяти минут, Джим, как вы снова попались мне на глаза, и
должен сознаться, я поначалу был в замешательстве, так как не мог решить,
кто передо мной - разведчик пиратов или беглец, которому грозит та же
участь, что и бедняге, павшему от руки Андерсона. К тому же вы, сами того
не зная, шли прямо к моей пещере, и как-то надо было вам помешать.
Из укрытия я тщательно рассмотрел вас и решил, что вы бежали от
пиратов, а значит, можете оказаться моим союзником. Тогда я выступил
вперед и окликнул вас. И до чего же вы были ошарашены, Джим, не в обиду
вам будь сказано: лицо испуганное, руки дрожат... Да, в тот момент
пистолет ваш был не опаснее деревянной сабли.
К счастью для всех нас, вы предпочли рассказать мне всю историю. И я
тут же, не сходя с места, решил, что отдам большую часть сокровища в обмен
на возможность вернуться домой и начать новую жизнь.
Но сперва нам предстояла нешуточная схватка, это стало мне ясно, как
только вы назвали имя главаря шайки. С великим облегчением услышал я, что
карта у сквайра. Ведь ради нее Сильвер будет ходить за вами как
привязанный, не подозревая, что карте теперь грош цена.
Когда над блокгаузом взвился "Юнион Джек", я сразу воспрянул духом:
значит, ваши натянули нос Долговязому Джону и он вряд ли сунется в этот
угол острова. Затем пираты открыли огонь, и мы с вами разбежались в разные
стороны. Я выбрал удобное место для наблюдения, в кустарнике выше белой
скалы, под которой была спрятана моя лодка.
Дальше, Джим, вам вроде бы все известно, однако есть кое-какие
вопросы, которые вы, наверное, хотели бы выяснить. Постараюсь в этом
помочь...
Я смекнул, что мне пока лучше всего держаться в укрытии, помогать вам
исподтишка. Прикинул силы обеих сторон. Вы мне сказали - их девятнадцать
против шести, не считая вас самих, Джим. Но Эйб Грей перешел на сторону
капитана, а двое были убиты; выходило уже не девятнадцать, а шестнадцать.
Еще одного пирата убили вечером около блокгауза; итого оставалось
пятнадцать бунтовщиков - девять на берегу и шесть на "Испаньоле".
Правда, один из оставшихся на борту, как вы помните, был смертельно
ранен выстрелом сквайра Трелони, но тогда ни вы, ни я этого не знали; вот
и получилось у меня пятнадцать против шестерых плюс один мальчик.
Когда стемнело, мне удалось подползти вплотную к пиратам, которые
устроили попойку, собравшись у костра на берегу болота. Здесь-то я и
увидел вновь Сильвера, а рядом с ним сидел бывший пушкарь Черной Бороды,
Израэль Хендс, все такой же худой и угрюмый.
Помните, последний раз я видел Окорока в Саванне, когда ему отхватили
ногу и он метался в жару на своей койке. И вот он опять передо мной, такой
же подвижный, как всегда. Я невольно поразился проворству, с каким он
сновал вокруг костра. Это был все тот же Сильвер, неунывающий и
обходительный: он даже сам приготовил для всех ужин.
Пятерка пиратов во главе с пушкарем тоже съехала на берег, и вы тут
явно прозевали случай совершить вылазку и вернуть себе шхуну, ведь в ту
ночь на ней не оставалось ни одного человека. Меня так и подмывало
отправиться на корабль самому, но я оставил эту мысль. Даже если бы мне
удалось незаметно перерубить якорный канат, в одиночку я все равно не
справился бы с парусами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46